[Shoa]

Название: Когда Смерть ошибается - 1. Чудо для зельевара
Автор: ViLiSSa
Персонажи: СС/НЖП, ГП, ДМ, много НП
Рейтинг: R
Тип (категория): джен/смешанный
Жанр: Action/Adventures
Размер: ~47.700 слов
Статус: закончен
Дисклаймер: Я только одолжила и ничего больше. Обещаю вернуть. Потом...
Совпадения с другими фиками прошу считать случайными и заранее извиняюсь перед всеми авторами в случае оных.
Одолжила не так уж много, но честно в этом признаюсь. Поиграю и верну.
Саммари: Как могли развиваться события после окончания Битвы за Хогвартс? И при чем тут истинное происхождение одного из Основателей? Магические сообщества, как известно, имеются во всех странах. Но поскольку сложились они гораздо раньше появления нынешних границ, они не привязаны к странам, разве что географически. Однако магов мало, и те, что есть зорко следят за происходящим на других территориях.
Другое дело, что не всегда есть возможность вмешаться... однако, если она появляется, ей стоит пользоваться. Почему в каноне нет упоминания о похоронах профессора Снейпа? Может, потому что...
Предупреждение:  Для особо нервных – мой самый большой изврат – ГЕТ!!! Больше я ТАК НИЗКО не падала…)))) Мучительно краснею…АХ, да. ПОЛУОРИДЖ!!!!!! Или три четверти оридж...хмм... Короче - от канона остались от хвоста уши. Обоснуй и не ищите, бесполезно. Я сама его до сих пор найти пытаюсь...
ОТ АВТОРА: ЭТО ТО, С ЧЕГО НАЧИНАЛОСЬ МОЕ ФИКРАЙТЕРСТВО… Ранее выкладывалось только на одном форуме…И теперь ТУТ))))
Разрешение на размещение: получено

Обсуждение

Читать фик одним файлом

[Shoa]

Пролог
Солнце стало постепенно скатываться к закату. Битва, за которой я наблюдала последние пару дней, подошла к концу. Змеемордого убили, Дочь Полоза тоже… Осталось лишь одно нерешенное дельце. Я знала, что в покосившуюся избушку рядом с разгромленной деревенькой вошло на одного человека больше, чем вышло. Значит, этот один все еще там. Ну, если потайного хода нет. Раненный или мертвый, что, в общем-то, конечно хуже, но тоже не является такой уж проблемой. А мне необходим, просто до зарезу, кто-то, кто сможет в качестве осведомленного лица толком рассказать, что же, собственно, произошло. О, Боги, эти англичане такие странные… Я сама в этой склоке  поняла слишком мало, а Собору объяснять придется. Так что… Я ждала уже достаточно долго, чтобы понять, этого, ну, или эту…, уже никто не хватится. Итак, решено. Пошла я.
Я спешилась и отправила Сивку поразведать в округе. Если что, он меня предупредит. Ржанием. Условным. Пока все вроде тихо. Крадучись я вошла в дом, где пахло пылью, грязью, пауками, еще черт знает чем и, конечно же, куда без нее, свежей кровью. Пересчитывая скрипучие ступеньки и ориентируясь по этому сладковато-медному аромату, я вползла на второй этаж. В заваленной обломками спальне я обнаружила тело. Мужчина с худым, изможденным лицом, лет сорока, в черной мантии, порванной настолько, что это уже даже не тряпка, залитый кровью, медленно сочащейся из рваной раны на шее. Ага, вот следы клыков. Значит, это постаралась Полозовна. Ха, как же неаккуратно, тетя, прямо как всегда. И яду, судя по чуть уловимым флюидам, впрыснула столько, что впору этим количеством мамонта завалить. Подойдя поближе, я скорее ощутила мыслью, чем увидела, что человек еще жив. Нет, не так. Немертв. Словно в глубоком анабиозе, когда все процессы организма замедляются настолько, что их почти невозможно заметить.  Иммунитет к яду? Рана-то, конечно, серьезная, но не обязательно смертельная, а вот яд… Хотя, если разобраться, не так уж и хорошо он его перенес, но в целом… жив, и то ладно. Живой расскажет основательнее  и подробнее, чем просто прочитанная память, когда большая часть деталей стирается смертью. Смерть – самый большой из всех воров. Ладно, повезу-ка я его к Собору, пусть тамошние волхвы сами разбираются, как его оприходовать. Мое дело в этом задании малое – привезти сведения. И неважно, на каком носителе. Можно и на естественном. Эх, была не была!
Подхватив легкое до необычности тело под мышки, я поволокла его к выходу, попутно уговаривая себя не церемонится, он ведь в анабиозе, ему не больно… Получалось из рук вон плохо. И я тратила дополнительные усилия, чтобы тянуть его аккуратнее. Вытащив его наружу, я остановилась и кулаками потерла поясницу. Выходить, пятясь  и согнувшись в три погибели, даже с очень легким телом на руках – весьма утомительно. Невдалеке раздалось тихое ржание с особым ритмом. Блин. Сюда идут. Он же вам не нужен был, так чего теперь рыпаться?! И оставлять вам источник ценных сведений  я не хочу. Охнув, я взвалила худое, жилистое тело на плечи и как могла быстро нырнула в заросли каких-то черт-знает-каких английских кустов. Громким шипением позвала своего коника. Сивка примчался быстро. Ну, не как лист перед травой, здесь сказки слегка врут, но весьма…весьма, в общем. Оглядев меня и…информатора, он с ходу понял ситуацию и опустился на колени. Умная коняшка, что тут скажешь… Сначала я хотела просто бросить тело поперек седла, но вот что-то как-то неудобно так с живым поступать. Помучившись, я посадила его перед седлом, примотав захваченной из дома веревкой. Сивка фыркнул, словно говоря, мол, нафига оно тебе надо, так париться? Иронический конский взгляд я проигнорировала. Сивка фыркнул еще раз и отвернулся, что можно было истолковать однозначно: ну и дура. Я села в седло. Тело привалилось спиной к моей груди. Только сейчас я разглядела под слоем грязи и кровавой коркой его волосы. Черные. Не темно-каштановые, а именно черные. Необычный цвет. Оторвав полосу ткани от его мантии, я, как могла, перетянула рану на шее. Времени варить зелья сейчас нет. Надо убегать. Да и не очень я люблю врачеванием заниматься. Для меня проще предоставлять врачам пациентов, чем лечить самой. Короче, наемница я. Тем временем Сивка встал на ноги. Я подобрала поводья, просунув свои руки под руками нового…спутника. Его плечи, даже исхудавшие, были слишком широки, я бы не смогла обхватить его через них так, чтобы дотянуться до повода. Тряхнув гривой, Сивка оглянулся, словно спрашивая: А куда едем теперь? Я улыбнулась:
- Домой, мой коник. Мы едем домой.
Заржав и взбрыкнув задними копытами, Сивка рванул на восток. Домой, на Русь-матушку. Голова моего…попутчика запрокинулась, упав на мое плечо. Высокий лоб прижался к моей скуле. Кожа не была холодной, только очень бледной от кровопотери и липкой от грязи, пота и крови, покрывающей ее.
Сивка шел уверенной рысью, постепенно разгоняясь. Он прекрасно знал дорогу, да и зачарованные подковы, ради которых мне пришлось красть рецепт кровавой стали для одного коваля, не дадут моему Сивушке сбиться с дороги. Помимо этого, они ускоряют движение в тридцать три раза и позволяют коню идти по воде и с какой угодно тяжелой ношей. Отличная вещь. Вот только мне перед каждой поездкой приходиться их на зарядку носить. Уж больно быстро разряжаются, если одновременно все четыре возможности активизировать. А мне без этого никак.
Спасибо умному коню, подковам и относительно спокойному спутнику – у меня появилась возможность подумать.
Итак, два месяца назад Собор Волхвов отправил меня в Британию с заданием выяснить, почему прервалась связь с коллегами по цеху и когда ждать обещанные травы, произрастающие лишь  в Ирландии, которые столь необходимы им для их волхвования. Приехав на место, я оказалась по самые уши в…ну, в общем, в капитальном конфликте. Суть этой чехарды я уловила, но разбираться с этим бредом почти двадцатилетней давности не хочу…значит, получите, волхвы, очевидца и непосредственного участника для изучения истории, поставьте мне зачет в зачетку и ведомость, и я поеду дальше, искать приключений на…свои вторые девяносто.
Как выпускница Академии Наемников, я должна выполнить энное количество заданий, или как сейчас модно говорить «квестов». Наймов. Мне осталось только три. Помимо вот этого, в котором я застряла на два месяца. Потом отчеты, экзамены и защита. Получу диплом, стану рядовой наемницей, ну, если повезет и умудрюсь защититься на отлично, то в ранге мастера. Я неплохо обращаюсь с парными клинками, относительно прилично стреляю, правда, огнестрел не люблю. Неплохо ворую, если надо. Ну, и по долгу службы отлично разбираюсь в алхимии. Так что в этой поездке был и шкурный интерес – набрать себе редких травок иноземных на зелья. Бесплатно.
Не подозревала я только одного – что эта поездка так затянется. Я такой найм из-за этого упустила, аж досадно! У студентов главная беда: есть требование к прохождению практики – один за один. То есть один найм за раз. Пока не завершил первый, за второй браться нельзя. Зачетки – магические, по ним кураторы следят за нами. Дурацкое правило. Я вздохнула. Посмотрела на бесчувственное тело. Эх, мужик, что ж ты мне два месяца назад не попался, я б уже с дипломом была…
Перехватив поводья затекающими от неудобного положения руками, я посмотрела на небо. Мы быстро двигались на восток, поэтому сейчас приближались к побережью Северного моря. Потом Скандинавский полуостров и леса родной страны.  Море…надеюсь, подков хватит. Хотя стоп, надо проверить. Лучше перестраховаться, чем свалиться под воду. Остановиться на побережье, проверить маршрут по карте. Все, решено.
- Эй, Сивка, как доедем до побережья – остановись. Надо маршрут уточнить.
Сивка в ответ фыркнул и дернул ушами – понял. Я кивнула. Магическое ускорение вынесло нас на берег минут через двадцать. Я сознательно не гнала на тридцатитрехкратном, только на двойном, берегла заряд, так что потом по воде наверстаем. Сивка остановился и опустился на колени. Я спешилась и отвязала…тело. Мысленно прикинула, что мы в пути около часа. Подняла глаза к небу, проверяя, правильно ли я посчитала. Для наемника очень важно рассчитывать, где, когда и во сколько, ведь солнце можно увидеть далеко не всегда, а часы носить…бесполезно, в общем. На таких, как я, они долго не живут. Сами ломаются, или им помогают. Мечом, например. Или заклятием каким цепляет.
Так что мне стало приятно, что внутренний будильник не ошибся. Коснувшись рукой каждой из подков, я проверила заряд. Так. Семь часов. Для верности считаем, что шесть. Северное море, это четыре. Балтика, в самом узком месте полтора. Ладно, должно хватить. Уже легче. Мы…эм-м…вот тут. Значит, едем вот так и вот так. На той стороне привал и в Китеж-град. Можно будет догнать то время, что сейчас упустила. Главное – быстро пересечь моря. А остальное просто замечательно. Короче, в путь, чтобы быть ближе к тарелке. Поем на родной земле. Погрузила бесчувственного информатора на коня, успевшего немного отдохнуть от двойной ноши. И тут же обругала себя. Не могу я думать о человеке как о вещи. Ну не мое это – людей похищать. Пусть и в анабиотичном состоянии. Плохой из меня наемник. Надо обуздывать эмоции. НАДО!!! Мысленно отвешивая себе полновесные пинки, я погнала Сивку дальше, на восток, правда, чуть забирая к северу, чтобы срезать дистанцию.  Мне всегда очень нравилось смотреть сквозь воду вниз. Толща ее не была преградой для моего взгляда. Так забавно наблюдать за разнообразной морской живностью. Даже русалки здесь есть. На селедку похожи. Хвостами, то есть. Вот в Черном море они как скумбрии. С полосочками. Смешные. Правда, им этого лучше не говорить – утопить могут. Наблюдение помогает скрасить долгие часы пробега, но все равно, четыре часа по огромному открытому пространству моря в коконе невидимости – чтобы с кораблей не заметили – это ужасно. От таких поездок устаешь больше, чем от гонки по бездорожью.
Вдали показалась кромка берега. Черная неровная линия быстро расширялась, появлялись очертания большого города. Черт, не рассчитала.
- Сивка, сворачивай налево, нам в город нельзя, я не смогу кокон удержать!
Конь покорно забрал левее, в сторону какого-то леса. Уф-ф, повезло, вовремя заметила. А то один раз задумалась и вылетела на проспект какого-то городка, проходивший вдоль берега, одетая в свою форму – чешуйчатый доспех, змеиный шлем…про мечи в наспинных ножнах вообще молчу. Вот шуму-то было! А я как дура застыла и глазами лупаю. Хорошо, какие-то парни заорали, что я, мол, актриса, участвую в том фильме, что уже третий месяц тут пытаются доснять. Я тупо кивала и поддакивала, да, я актриса, да, с лошадью не справилась, она понесла, да, в городе не ориентируюсь… Правда нашлись и те, кто видел, как я на эту улицу вылетела прямо с морской глади. Но они благоразумно молчали, боясь, и обоснованно, что приедут добрые дяди и за такие речи нарядят их в рубашки с дли-и-инными рукавами. Так что, все обошлось, но с тех пор я стараюсь в города не заезжать. Благо, земля большая, а на Руси-Матушке между городами стада мамонтов спрячутся, никто и не заметит.
Лес. Старый. Забавно, на расстоянии несчастных пяти километров от города клочок гая, изначального леса. Отличное место для таких, как я. Сивка пошел медленно, стараясь обходить низко свисающие ветви. Заботится, волчья сыть! Что ж мне мужики такие не попадаются? То уроды моральные, то змеи. Да, именно змеи, в прямом смысле. Мой дед, Полоз, все старается меня своим подданным спихнуть замуж, а я шипю…нет, шиплю…или…ну, неважно. Вот, что мне интересно, так это зачем я ему сдалась вообще? Я ведь Змеевна лишь на четверть. Мой отец – сын Полоза от Чернавы, человеческой женщины. Бабушку я никогда не видела. Змеи живут веками, и моему папаше, дай Макошь памяти, лет четыреста. Так что Чернава уже три с половиной сотни лет, как похоронена. Мамашку я тоже не видела. Она как меня родила, так отцу и сбагрила, мол, твое отродье, сам и расти. Вот потому я у деда при Дворе Змеином и обитаю. Хотя все мое наследство от змеевичей – клыки, ядовитые, если надо, зрачки узкие, сила побольше человеческой да долголетие. И то в последнем я не уверена, мне всего-то двадцать один. Вот. Ребенок я еще. А дед заладил – замуж, замуж… Нет уж. Я от этого в наемники и сбежала. Отец по-тихому мне направление оформил в Академию, спасибо ему.
Еще четыре часа скачки по Скандинавии, вдоль юго-восточных отрогов Скандинавских гор, в объезд Осло,  и Балтика, точнее юг Ботнического залива. Ноги и руки начали отниматься, но надо за сегодня добраться до Руси, а там уже можно и не спешить.
Когда Сивка выехал на берег почти родной земли, на южном берегу залива Финского, было совсем темно. Шутка ли, три часа ночи. Повезло, на костер много времени не потребуется. Во мне, как и в Сивке, Истинный Огонь, он нас и греет и с приготовлением пищи на привале помогает. Наследие мамочки-ведьмы. Одну стихию она мне все же дала. И на том спасибо.
Я выбрала полянку и спешилась, еще раз освободив Сивку от ноши. Он благодарно кивнул. Я вычистила его шкуру, сняв седло, потом надела попону, на всякий случай. Привязала на морду торбу с овсом и занялась спутником. Выдернув пару кустиков, порадовалась, что сильнее большинства людей. Поломав их на отдельные ветки, я соорудила лежанку, куда и уложила информатора. Так, теперь сфера Тепла. Сосредоточившись, я согрела воздух вокруг лежанки. То, что я не мерзну, еще не значит, что мне приятно лежать на быстро остывающих в ночь камнях. Набрав воды в маленький железный котелок, я разожгла костер. Ничего последовательного в моих действиях не было… Неужели я настолько устала?! Кошмар. Всего –то три дня без сна - и я похожа на снулую рыбину… Повесив походный котелок над огнем, я вынула из мешка банку с маринованным мясом. Выковыряв несколько кусков, я нанизала их на захваченную проволоку и повесила над огнем. Шашлык… Красота. Пока готовился ужин, я решила обследовать своего спутника. Мужчина по-прежнему не подавал признаков жизни. Ну и хорошо. Так, теперь оттереть от грязи и крови. Хотя бы лицо и руки. И волосы. Быстро отыскав чурбачок, я выжгла из него ведро. Наполнить получившийся предмет быта водой из близкого моря, чуть-чуть силы и – вуаля, ведро теплой воды вам обеспечено.  Я склонилась над человеком. Ткань, которой я в спешке замотала рану, присохла к ней. Придется отмачивать. Сзади раздались тихие шаги. Сивка. Я обернулись. Торбу снял, паршивец. Он потянулся мордой ко мне, напрашиваясь на ласку. Еще бы, обычно эти часы принадлежат ему, а сейчас я отвлекаюсь на чужака. Конь настойчиво ткнулся  мне в плечо. Я засмеялась и чмокнула его в бархатный нос:
- Подлиза! Да люблю я тебя! Иди, отдыхай, а мне еще надо вот этой проблемой заняться. Ну, иди же!
Я, шутя, кончиком пальца ткнула его в нос. Он закатил глаза, упал на землю и стал дрыгать ногами, всем своим видом показывая: ах, погибаю, я смертельно ранен! Остановившись лежа на спине, с нелепо торчащими во все стороны копытами, он лукаво посмотрел на меня красным глазом и фыркнул. Я хихикнула. И постаралась сосредоточиться на мужчине. Это мне даже удалось. Разорвав на тряпки то, что осталось от его плаща, я принялась за дело. Отмочив старую повязку, я убрала ее, достав из сумки бинт. Нет, такие тяжелые раны я лечить не умею. Будет волхвам работа. Намочив лоскут, я вытерла его лицо и шею. Обнажилась белая, словно не знавшая солнца кожа. Оттирая руки, я закатала рукава. Мое внимание привлекли две вещи. Во-первых, на плече правой руки был серебряно-зеленый змей, в два кольца обвивающий руку, как браслет, кажущийся словно вросшим в кожу, живым. Даже чешуя как настоящая… Удивившись, я присмотрелась к его лицу. Да нет, вроде не змеевич…ну ладно, может, просто много лет назад по молодости да по глупости сделал. На левой же руке, на предплечье была большая, серьезная рана, словно глубокий ожог или снятая кожа. Что именно, я так и не смогла понять. Неправильная рана. Зашипев с досады, я полезла в сумку. Это лучше залечить. Раз похоже на ожог, то действовать надо, как при ожоге. Он опаснее. А содранная кожа аналогична ему, только без термического поражения. Решено, лечу ожог.  Тем более, это в моих силах. Мята, полынь серебристая, белый вереск. Так, теперь основные компоненты. Из глубин мешка я извлекла две жестянки с крышками и пробирку из алмаза. Так, а где щипцы? А, вот они. Зажав пробирку в щипцах, я палочкой положила в нее немного, около чайной ложки застывшей драконьей слюны из одной из жестянок. Растерла на ладони в порошок  высушенный листик мяты, шарик цветка полыни и три крохотных цветка вереска. Смесь я высыпала в пробирку и стала ее нагревать. Пока зелье грелось, я сняла с огня свой ужин, бросив в котелок пакетик чая. Пусть заваривается.  Тем временем слюна растаяла, смешавшись с травами и превратившись в светло-зеленую жидкость с редкими алыми искрами. Открыв вторую баночку, я отщипнула от лежащей там одолень-травы маленький кусочек, размером со спичечную головку. Этот кусочек я тоже бросила в пробирку. Жидкость вскипела, меняя цвет на ярко-красный. Дав зелью остыть, я аккуратно вылила его на руку мужчины, наблюдая, как затягивается и зарастает след ожога. Или содранной кожи, что уже неважно. Я бросила взгляд на шею. Я встретилась с ранее незнакомым мне типом повреждений. Появился повод выучить что-то новое. Самообразование – великая вещь. Буду искать рецепт зелья, исцеляющего от рваных укусов ядовитых змей размером…ну, с лошадь, пожалуй. М-да… Интересно, каков шанс, что такое существует? хотя, при желании, можно и самой что-нибудь придумать.  Правда, на вот этом вот экспериментировать не получится. Он еще живым пригодится.
Неожиданно мне в голову пришла мысль. Тупая. Интересно, а какого цвета его глаза? Попытка отогнать идею «взглянуть» потерпела поражение. Чуть приподняв его голову, я повернула ее к свету костра. Аккуратно приоткрыв веко, всмотрелась. Глаз закатился, но немного все же видимый край радужки был черным. Чисто черным, даже зрачок терялся. Не ожидала. Глубокие морщины прочерчивали его лицо, но это были следы скорби и боли, а не возраста. Высокий лоб, тонкий, с горбинкой нос, чуть длинноватый для этого лица. Острые скулы, запавшие глаза… Нет, его нельзя назвать красивым, но некоторая аристократичность в нем есть. Пришло на ум странное сравнение – сын короля и служанки. Эдакий  принц-полукровка. Я кивнула своим мыслям. Правда, ему очень подходит. Дальше. Руки без мозолей, кожа гладкая, пальцы длинные и тонкие, как у музыканта. Или  как у любого из магов. Вот только ощущение от его силы какое-то странное, словно он никогда не пользовался полным своим потенциалом, заложенным природой. Ах, да, точно, я же наблюдала. Они все в этой Англии пользуются вспомогательными предметами. Как их…палочками. Ха! А ведь это гробит псипатический потенциал. Хотя, этот, похоже, очень сильный эмпат. Стоп!!!! Я ошиблась насчет мозолей! Вот не ожидала. Еще раз проведя по его руке, я убедилась в своей правоте. Маленькое уплотнение кожи на боковой поверхности указательного пальца. И на другой руке тоже.  Осмотрев тыльные стороны его ладоней, я увидела крошечные следы ожогов, будто от брызг чего-то горячего. Он алхимик. Забавное совпадение. Мозоли видимо от котла, который он почему-то поднимал руками без перчаток. Хотя, я тоже так делаю. Часто лень надевать перчатки, а готовить в них смеси – убийство, словно вышивать золотом в варежках. Поди ж ты… Из целой кучи добитых и не очень представителей Британского волшебного мира я умудрилась выцепить коллегу. Жизнь меня уже научила, что таких совпадений не бывает. Значит, я все же начала эмпатировать, пусть и настолько по-идиотски.
Оторвавшись от размышлений, я вернулась к обыденности. Надо еще его волосы промыть от крови. За дело я взялась уже с некоторой теплотой, увидев в нем коллегу по цеху. Куском ткани я сначала стерла высохшую кровь, осыпавшуюся бурым порошком на влажную землю с примятой травой. Я приподняла его в полусидящее положение, так, чтобы голова откинулась назад. Теперь волосы свисали свободно. Намочив густые пряди, я натерла их бруском мыла, который был у меня с собой, и стала яростно взбивать пену, окрашенную кровью. Смыв ее, я начала все сначала. Мне понадобилось еще одно полное ведро, пока пена не перестала приобретать розовый цвет. Вылив на волосы остаток воды, я высушила их своей силой. Вот теперь хорошо. И мне как-то легче на душе стало. Вновь уложив его на ветки, я вспомнила, наконец, об ужине. Мясо, конечно, остыть не успело…по крайней мере до конца.  Чай, в принципе тоже, правда, настоялся он до состояния крепкой заварки… Так что меня ждал вполне сносный ужин.
Поев, я взялась за разбор того, что успела насобирать в этой поездке. Правда, ранней весной сложно что-то найти, но я постаралась для себя любимой. Были тут и кое-какие травы, и плоды кустарников, и самые ранние из цветов - даже пару грибов я отыскала. Ну, и минеральные пудры и порошки – куда же без них. Теперь остается только разобраться, для чего вообще могут пригодиться эти ингредиенты. Кое-какие были знакомы, но далеко не все. Против воли мой взгляд устремился на спутника. Вот, кто, по идее, мог бы мне все рассказать. Ха, как же! Его как волхвы заберут, так и с концами. Вообще больше не выпустят. Будут мозги промывать, пока память полностью не выжгут. Жестоко, но как они выражаются, знания важнее. Вздохнув, я достала тетради и заполнила отчеты по прошедшему дню. Все, увиденное мной в Британии было скрупулезно записано, дабы Собор мог подробно ознакомиться с моими наблюдениями и выводами.
Когда отчет был закончен, я вытащила скатку одеяла и улеглась на ветки рядом с незнакомцем. Необходимо поберечь тепло. Мое, конечно, но и мужчины тоже. Нечего тратить и без того скудные резервы его организма на поддержание температуры, хотя бы по минимуму достаточной для жизнедеятельности. Спать осталось не больше трех часов, если я хочу тронуться в путь на рассвете. Завернув нас обоих в плед, я неожиданно улыбнулась. Ох, Лель, когда же я последний раз была с мужчиной…? Кажется, уже больше года назад. Я хихикнула. Вот, докатилась. Похоже, это было слишком давно, раз полутруп, лежащий рядом, навевает такие идеи. Ну и ладно. Я повернулась на бок и прижалась спиной к руке алхимика, начиная засыпать. Последней явилась непрошенная мысль: «И чего я так о нем забочусь? Ведь отдам Собору, и поминай как же, собственно, звали…» И в ответ ей ехидное домыслие: «Да потому что тебе такие всегда нравились…»

[Shoa]

Глава 1.
Утро было мокрым и холодным. Я порадовалась, что вчера легла спать в обнимку с алхимиком. А то он мог бы и погибнуть от переохлаждения. А это нежелательно, после того, сколько сил я потратила на сохранение его жизни. Неожиданно позади меня раздался хриплый вдох. Я в панике обернулась. Черт. Алхимик дышал. Жизнедеятельность начала восстанавливаться. Теперь он не в анабиозе и даже не в летаргии – просто в коме, и стремительно выкарабкивается. Часа через два начнет приходить в себя и задавать ненужные вопросы.  Шшшс-сс!!!
Глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться. Позвала Сивку. Потрепав его по шкуре, я попросила показать подковы. На бег с весом двух всадников этих подков хватит как раз на два часа. На три - с натяжкой. Обхватив ладонями морду коня, я спросила, глядя в эти умные красные глаза:
- Ты сможешь с этими подковами за два часа домчаться отсюда до Китеж-града?
Конь задумался. Через несколько секунд отрицательно мотнул головой.
- А за три?
Еще пара секунд раздумий, резкое движение ушами: не знаю, но можно рискнуть.
- Тогда так и поступим. Сейчас, соберу вещи, и мы рвем когти…
Мои пальцы неосознанным жестом пробежались по сбруе наспинных ножен, где специальными петлями были закреплены различные полезные алхимические смеси.
- Стоп, а как насчет этого зелья, помнишь?
Конь кивнул и помахал хвостом.
- Его действие длится ровно час. До Китежа успеем?
Конь снова замотал башкой в отрицании.
- Черт… Ладно, а когда сядем, оставшийся путь за сколько проделаешь?
Конь оттопырил одно ухо.
- За час?
Он кивнул, потом подумал и опустил ухо до половины.
- Даже за полчаса?
Он снова закивал и дернул ушами
- Что значит, почти?
Оттопырив нижнюю губу, конь фыркнул и чуть согнул все четыре ноги.
- Какая еще вода… А, в смысле, если приземлимся на воду…? Подков осталось минут на двадцать. Предлагаешь срезать через Ладогу?
Конь закивал так яростно, что я испугалась, как бы он не упал.
- Ладно, сейчас, я все сложу и дам тебе зелье. Подожди.
Это зелье сделает моего Сивушку кельпи. И у нас будет ровно час стремительного полета. Хорошо. Я быстро свернула лагерь, засыпав потушенный костер снегом и раскидав ветки. Алхимика я вновь привязала к коню – теперь это более оправданная осторожность. Я закрепила походные мешки позади седла, и сама влезла на Сивку, вынув фиал из петли. Сковырнув пробку, я вылила его содержимое на язык повернувшему ко мне голову  коню. Он сглотнул и вздрогнул всем телом. Три минуты. Я покрепче обхватила спутника, постепенно приходящего в состояние «жизнь». По шкуре коня прошла дрожь. Шерсть почернела, приобретя голубовато-стальной отблеск, из ноздрей повалил дым, а в глазах сверкнуло Изначальное пламя. По бокам  мощного туловища развернулись широкие перепончатые крылья, все жилки которых светились, как раскаленный докрасна металл, словно вместо крови по ним струился жидкий огонь. Клацнув клыками, Сивка зарычал и, вспарывая землю семисантиметровыми когтями, стал разгоняться для взлета. Я почувствовала, как меня вдавило в спину коня, когда он сделал первый, самый важный прыжок и распахнул крылья, словно опираясь ими на воздух. Несколько взмахов – и мы уже несемся по поднебесью в сторону Ладожского озера. Полет – это прекрасно. И если забыть, что под тобой разверстая бездна глубиной в несколько сотен метров, то невозможно оторвать взгляд от расстилающихся под тобой просторов. Сверкнуло стальной синевой Балтийское море, ослепительно заблестели покрытые волнами пестрых цветов поля Руси. Изумрудами заискрились густые хвойные леса. Земля была похожа на камею, искусно выточенную ювелиром из разнообразных драгоценных камней. Любоваться на это великолепие можно бесконечно, но все хорошее быстро заканчивается. Из созерцательной нирваны меня вырвал слабый стон алхимика. С губ его потекла струйка крови. Рана начала оживать вместе с ним. А вот теперь действительно ситуация ухудшилась до полного…кх-м…до полной паршивости. Вскоре Сивка пошел на снижение. Видимо, чувствовал, что действие зелья кончается. Внизу мелькнул Питер, кажущийся большой игрушкой. Распростерлась синева Ладожского озера. Сивка резко снизился, и я едва успела активировать подковы. Конь рванулся в галоп, не успев даже превратиться обратно. Крылья исчезали, и шерсть рыжела уже на бегу. Вытянувшись в струнку, Сивка летел, как ветер, и я как могла низко пригнулась к его шее, обнимая худое тело незнакомца и чувствуя, как вздымается в неглубоком, прерывистом дыхании его грудь, чувствовала неровный пульс в оживающем теле. Зверски хотелось спать, ведь за последние четверо суток я спала всего каких-то несчастных три часа, не больше. Но нам необходимо добраться до Китежа, пока открыты его врата, ночь алхимик не переживет.  Впрочем, это не мое дело, оборвала я себя. Мне он никто. Я даже не знаю, как его зовут. Так что, здравствуй и прощай, незнакомец.
Текли минуты бега, я чувствовала, как кончается резерв силы подков. Сивка взвился в головокружительном прыжке, в последний миг действия заклятия с силой оттолкнувшись от начавшей расступаться поверхности воды. Передние копыта сухо скрипнули по гравию берега, и Сивка вновь рванулся вперед, набирая скорость. Деревья сплошной полосой проносились мимо нас, и каждое встречное дерево – риск свернуть шею и мне и коню. Впереди показалось мягкое, немного неестественное мерцание вод Онеги. Слава Богам, успеваем! Врата еще открыты. Только бы успеть провести раненого через них, пока он не очнулся.
С разгону мы влетели в озеро, постепенно погружаясь. Я зажала алхимику нос и рот, надеясь, что ему хватит воздуха до тех пор, пока мы не окажемся в Китеж-граде. Он дернулся раз, другой, а мы все стремились к горящему в глубинах лиловому отсвету врат. Скорее, Сивка, скорее!!!
Последний рывок, и мы, насквозь мокрые, мчимся по улице Китежа. Сивка затормозил, взрывая копытами песчаный грунт. Алхимика передернула судорога. Я едва успела наклонить его над землей, свесившись с конской спины, как его вырвало водой, попавшей-таки в легкие и желудок. С губ мужчины потек ручеек крови. Время кончается. Скоро рана откроется полностью, становясь угрозой для жизни. Я отерла кровь ладонью, позволила телу откинуться назад, опираясь на меня, и положила его голову на свое плечо. Сивка же двигался к Палатам Собора. Внезапно я уловила слабый аромат, исходящий от его одежды и кожи. Серебристая полынь, терпкая и чуть горьковатая. У алхимиков аромат кожи – это аромат сути. Есть сотни комбинаций и оттенков запахов, отличающих моих коллег. Раз аромат пробудился, значит, алхимик вернулся к естественной жизнедеятельности. Проснулась душа, проще говоря. Я пришпорила Сивку, заставив добираться до Собора едва не галопом. У расписных ворот меня встретил Мировуд, самый сильный из волхвов, самый старый, наверное, человек из всех живущих. Я слышала, что он еще с ариями ушел из Индии.
- А, Ольха, прибыла-таки! А кто это с тобой?
- Это ваш информатор. Он был очевидцем событий в Европе и Британии в частности. Только полечите его, и я думаю, он расскажет все, вас интересующее.
- Очевидец или участник?
- Точно очевидец, но со вторым давать гарантию не могу. Возможно.
- Хорошо, девочка, очень хорошо.
- Мировуд, я еще записи привезла…
- Замечательно, девочка! Пойдем.
Я посмотрела на алхимика.
- Мировуд, позови, пожалуйста, пару ребят, я его не дотащу. А его бы срочно в лекарскую…
- Ух, память моя дырявая, голова садовая! Овсень, Лютень, подсобите-ка малышке!
Двое парней может на пару лет помладше меня, очень похожие внешне, словно близнецы, помогли мне спустить стонущего мужчину на землю. Я снова утерла кровь с его губ. В глубине души забилась паническая мольба. Боги, не дайте ему умереть! Отец наш Сварог, тебе двух овец в жертву принесу, только пусть живет!!!
- Ребята, несите его в лекарскую, а мы с Ольхой пойдем, погутарим.
Мировуд легкой, юношеской походкой, абсолютно не соответствовавшей его внешности усохшего старичка с белой как снег бородой до земли, двинулся в Палаты Собора. Проводив глазами парней уносящих алхимика, я вздохнула и последовала за волхвом. Теперь надо разобраться с записями. Мировуд, проведя меня в келью и усадив на колченогий табурет, сам занял место на топчане:
- Ну, рассказывай.
- Да что рассказывать? Вот записи. Почитаете на досуге. К тому, что написала, добавлю одно. Ничего хорошего не ждите. Волшебники запада разобщены, погрязли в мелких конфликтах. Друиды ушли в глубокие пещеры под островом. Так что в это лето трав, похоже, не будет.
- Жаль. А что может сказать этот юноша?
- Думаю, он может поведать истоки этой истории. Я нашла слишком мало, чтобы их достоверно описать. А он должен знать. Хотя, я не очень поняла одного, откуда там взялась одна из принцесс.
- Как интересно…А которая?
- Вторая. Ее еще Кровавкой называют.
- Кровавка? Хм-м… ну ладно. Где она сейчас?
- Может, в земле, а может, у чучельника. Ее какой-то мальчишка слегка…зачарованным мечом порубил. Кстати, информатора от ее укусов лечить надо.
- Даже так? Интересный случай…Правда, боюсь, тебя тогда будет ждать еще одно задание.
- О, нет…
Мировуд потрепал меня по лежащей на поверхности стола руке. Его ладонь была мягкой и теплой, ее прикосновение оставляло ощущение уюта, как рядом с любимым дедушкой.
- Ничего, девочка. Нетрудное. То есть, не такое, как вот это было. Вот только лекаря дождемся, чтобы уже точно знать. А пока давай зачетку и перо.
Я протянула требуемое, но зачет за это задание меня сейчас беспокоил меньше всего. А вот то, что меня интересовало – это идиотизм. Вот. Что-то бормоча, Мировуд оформлял зачетку и ведомость, когда в келью вломился лекарь Борислав. Я улыбнулась ему, как старому другу. Он так часто лечил меня от последствий моих вылазок, что, уже, наверное, знал меня лучше, чем я сама.
- Борислав!
- Мировуд. Ольха! Я так рад тебя видеть, девочка моя! Мировуд, тот мужчина, которого только что доставили…
Против воли у меня вырвалось:
- Что с ним?
Что-то многовато страха в этом голосе, многовато паники. Мировуд внимательно посмотрел на меня, но промолчал, только накрыл мою руку своей. Борислав продолжил:
- Он умирает. Яд принцессы Змей – это плохо, а столько яда…как он вообще еще жив, я не понимаю.
Я ответила с непонятной мне самой горячностью и гордостью:
- Он алхимик. У нас развивается привыкание к ядам из-за постоянной работы с ними. Хотя такое количество даже нам побороть тяжело…
Борислав метнул на меня удивленный взгляд:
- Тем не менее, он борется. Самая опасная рана уже исцелена.
Я вскинула брови:
- Как? Я залечила лишь ожог на руке…
- Это не ожог. Это что-то вроде зерна зла, которое то ли вырвали из его тела, убив хозяина, то ли от которого он сам отрекся.
- Скорее первое, хотя… в любом случае, одолень свое дело знает.
- Одолень? Как ты додумалась?
- Ну, во-первых, я все же хороший алхимик. А во-вторых, я лечила ослабленного кровопотерей и ядом человека, лечила с помощью того, что на тот момент было на руках. А единственное, что я имела на этот случай – это слюна дракона. Ее надо было… разбавить. А для ослабления многих эффектов лучше всего подходит одолень.
- Тебя это спасло. И его тоже. Не будь в смеси одолени, ты бы подхватила это зло, это проклятие, на себя. Оно вырвано из него, но все еще летает вокруг. Надо его очистить, но это займет пару дней и я не уверен, что он это перенесет. Слишком много негативных влияний.
Я встала, подхватив сумку:
- Что мне делать?
- Нужны три яблока Гесперид.
- Ненавижу предгорья Кавказа. И что этим девицам в Греции не жилось… нет, понесло их в какие-то Богами забытые горы…
Мировуд посмотрел на меня и в его глазах прыгали озорные смешинки:
- Вот тебе и задание. Три яблока. У тебя есть… - он посмотрел на Борислава. Тот пожал плечами и ответил за Мировуда:
- Два дня. До полуночи завтрашнего. Дольше я не смогу защищать его от этого проклятия, одновременно  очищая организм, а если оно вернется – он умрет.
- Да я же только туда с неделю добираться буду!
- Мы тебя перекинем. Живой информатор нам нужнее, чем толика сбереженной силы. Портал будет готов через три часа. Собирайся.
Я повернулась к Бориславу:
- Есть «Не спи - уснешь»?
- Боги, зачем тебе?
- У меня всего два дня. Найти сад, сторговаться с Гесперидами…А я уже четверо суток толком не спала. Три часа сна на девяносто три бодрствования… Как думаешь, я выдержу еще…сколько там?…тридцать семь?
- Тогда ясно. Пойдем.
Он отвел меня в травническую. Вытянул с полок два флакона и произнес:
- Сейчас ты выпьешь Живучку и уснешь на два часа. Не спорь. Портал все равно еще не готов. Сразу, как проснешься – выпьешь «Не спи – уснешь» и пойдешь в оружейную. Там сама разберешься, а Олега я предупрежу.
- Ладно, Сирин с тобой. Давай живучку. Где мне можно лечь?
- Вон койка. Иди, спи!
Я подчинилась. Выпив эликсир, улеглась на топчан и забылась неестественным беспокойным сном. Ровно через два часа меня выбросило из него, словно пинком. Неприятно, но организм восстановил себя ровно настолько, чтобы не свалиться по дороге. Прихватив с собой снятую броньку, я пошла в подземелье терема, в оружейную.
На песчаных полах мягко и несколько приглушенно поблескивали огоньки светильников. Возле входа в арсенал на корточках сидел Олег и что-то вычерчивал в блокноте. Я удивилась – волхвы не любят человеческие изобретения. Никогда вслух не скажу, но мне кажется, это от зависти. Ведь не они же, светочи знания,  это придумали.
- Олег!
Ноль внимания.
- Вещий!
Ноль внимания.
- Слушай, рыжий, еще раз меня проигнорируешь – пеняй на себя.
Есть реакция!
- От рыжей слышу.
- Олег, подскажи, а, что с Гесперидами делать?
- Не связываться.
- Олег! Я же серьезно!
- Я тоже.
- Мне яблоки нужны!
- Сходи на рынок.
- Гесперидские!
- А, так что же ты сразу не сказала! С этого надо было сразу начинать.
Отложив наконец в сторону блокнот, он соизволил поднять на меня глаза, зеленые, как молодая листва. В них мерцал довольный смех. Я улыбнулась.
- Ну, здравствуй, Олег.
- И тебе здоровья, Ольха. Зачем тебе эти яблоки сдались?
- Борислав послал. Еще два задания и прощайте. Уйду от вас на вольные хлеба.
- И не надейся. Тебя волхвы так просто не отпустят. Они собственники.
- Они? Ты уже ушел из волхвования? Быстро же ты…
- Да нет, не ушел. Просто я кардинально не согласен с ними по многим вопросам. Надоело. Три десятка сотен лет доказывал и замучился. Пусть теперь сами отскребают свою пригоревшую кашу от котла.
- Ну, это мне не понять. Так что с Гесперидами?
- Ты слышала легенду о Лебединках?
- Ну, да, наверное…Это те, что в Реку Смородину купаться ходят, сбросив крылья?
- Они и есть. Сопри чье-нибудь крылышко - они, чтобы его вернуть, что угодно отдадут.
- А в каком месте они купаются?
- Куда долетят. Всегда по-разному.
- А когда? Или тоже как приспичит, когда блохи загрызут?
- Не, с этим строго. С полудня до двух и с заката до темноты. Слушай, я тут тебе такую броньку нашел, закачаешься! Тебе хорошо будет. А то твоя уж больно заметная.
- Ну-ка, кажи!
- Идем.
Он провел меня в одну из самых дальних секций, куда до него, похоже, никто уже лет пятьсот не заглядывал. Пылищи накопилось… Олег дошел до последнего стеллажа и достал оттуда… костюм. Брюки, сапоги на шнуровке, до колена длиной, рубашка со свободными рукавами, видимо, долженствующая сесть по фигуре, с узкими удлиненными манжетами и воротником стоечкой. Ах да, еще пояс. Широкий, с крепежами для ножен меча, нескольких кинжалов, еще чего-то…
Я недоуменно посмотрела на Олега:
- Это шутка? Первый же меч…да просто сучок, это распорет!
- Не-а. Все соткано из нитей кровавой стали. А кровь – от Старшего Змея. В смысле, Дракона, не Полоза.
Я присвистнула. Потом посмотрела еще раз на это великолепие и горько вздохнула.
- Нет, Мне все это будет велико. Это на тебя только, мамонт ты наш.
Олег действительно отличался недюжинной комплекцией. Эдакая гора мышц ростом больше двух метров. Я со своих метра шестидесяти задираю голову, чтобы смотреть ему в глаза. А он ржал.
- Померь сначала, потом говори.
Медленно выдохнув и сосчитав до десяти, я взяла в руки рубашку. Ткань была мягкая, как шелк. Даже не верилось, что она так прочна, как это утверждает Олег. Видя сомнение в моих глазах, волхв демонстративно вздохнул, закатил глаза и отобрал одежку. Положив ее на песок пола, он достал кинжал, собираясь, видимо, метнуть его вниз. Я охнула. Своим броском Олег с легкостью пробивал насквозь дубовые ворота замков в пятнадцать сантиметров толщиной.
Короткий свист, щелчок и звон стали. Я не верила своим глазам – кинжал, вместо того, чтобы, пропоров рубашку, уйти в землю, остался лежать поверх чуть примятой ткани. Сломанный возле рукояти. Ничего себе…
Я с благоговением подняла такую нежную с виду вещь. Олег снисходительно посмотрел на меня:
- Ну, убедилась? Марш переодеваться. Или ты и в этом мне не доверяешь?
Я улыбнулась и радостно нырнула за ближайший угол, на ходу стягивая наспинные ножны с мечами, которые в отличие от Змеиной брони все же надела. Натягивая костюм, я хмыкнула. Он был черного цвета. Что-то меня, после того, как я подобрала этого зельевара, стал преследовать черный.
Одежка огорчительно висела на мне, как мешок. А потом вдруг резко уменьшилась в размере, сев точно по фигуре, будто на меня была сшита. Накинув ножны поверх рубашки, я подтянула их ремни – теперь, без доспеха, они были великоваты и болтались. Олег появился внезапно:
- Так, а твою Змейку прибережем, авось, потом кому сгодится.
- Как вот эта сгодилась?
- Ага.
- Ну хорошо. Забирай.
Убрав доспех на полку, туда, где раньше лежал костюм, волхв схватил меня за руку и поволок к оружейным стойкам. Молниеносными движениями стал вытаскивать разные орудия убийства, комментируя это все таким радостным голосом, будто демонстрировал любимые игрушки. Хотя… для него, может, так и было.
- Вот кинжал-кровопийца – оставь в ране, и он высосет всю жизнь из жертвы, передавая ее тебе. Вот нить-нож, аккуратнее с ней, в натянутом состоянии прорезает даже алмаз. Так…веревка, шелковая…на всякий случай. И по той же причине трога. Посеребренная. Накидываешь на шею жертвы и стягиваешь перекрещенные концы. При достаточно сильном рывке отрезает голову, послабее – не дает закричать, стягивая гортань. Мечи и твои хороши.
- А отмычки есть?
- Угу. Щас! Обойдешься. Крылья воруй, девонька, так безопаснее.
- Олег, у меня всего неполных два дня. Я должна успеть любыми средствами.
Он внимательно посмотрел на меня:
- Это чего это вдруг?
Я задумалась. А правда, почему мне так важно, чтобы алхимик выжил? Волхвы и у мертвого память заберут… И только в самой глубине своей души я наитишайшим шепотом по наисекретнейшему секрету призналась самой себе, что не хочу, чтобы зельевар умер. Вот.

[Shoa]

Глава 2.
Вручив-таки мне набор отмычек, Олег радостно со мной распрощался, выпроваживая из арсеналов.
- Когда мне надо будет все это вернуть?
- Да не переживай. Считай, дарю.
- Бесплатный сыр?
- Не, просто хочется сделать хоть кому-то приятное. Ладно, деваха, топай, спасай своего алхимика.
- Откуда узнал? Борислав сказал?
- Не-а. Мыслеречь твоя проснулась. А контролировать ты ее еще не умеешь. Вот и получается, что любой, кто может читать мысли, тебя слышит.
- Упс… А как эту речь скрывать?
- Ты у нас кто? Огонь? Тогда представь широкую реку, омывающую твой разум. Противоположная стихия блокирует силу. И держи этот образ. Получается?
- Да вроде… Ну, послушай сам.
Подумав и прислушавшись пару секунд, Олег кивнул:
- Пойдет. Фон еще есть, но ты попривыкнешь. А теперь беги, портал ждет.
Я выскочила на улицу. Сивка, уже оседланный, стоял у кольца волхвов. На Руси менгиры так и не прижились. Я наклонилась и коснулась ладонью подков коня. Черт. Сама попросить забыла, а никто не вспомнил. Ну ладно, попробуем обойтись без этого подспорья. Я взяла Сивку под уздцы. Волхвы чуть расступились, пропуская меня в круг. Я закрыла глаза, чувствуя, как поплыл мир. Через несколько секунд ощущение текучести пространства исчезло. Я открыла глаза, разглядывая предгорья Кавказа. Недалеко шумела река. Так, меня, похоже, прямо к Смородине закинули. И то хорошо. Хотя, надо бы это все же проверить. Во-первых, на ее берегах царит вечная осень, значит надо дойти до этого самого берега. Хотя… Я прислушалась. На самой грани слуха я уловила плеск воды и девичий смех. Ага, значит, это точно Смородина и Лебединки уже купаются. Придется подкрадываться очень осторожно и на берег не выходить. Я оглянулась на Сивку и шепотом спросила:
- Сможешь идти так тихо, чтобы нас не услышали?
Он кивнул, и я ему поверила. Я вынула маячок. Пузырек с зельем будет мерцать ярким светом, если к нему поднести такой же. Радиус действия около пятисот метров. Сейчас он светился очень ярко, ведь рядом была его пара, но свет ослабнет, когда мы отойдем, и постепенно погаснет. Вперед мы двинулись медленно, боясь зацепить даже самую маленькую веточку. У нас еще примерно час до того, как эти птички улетят. Есть шанс успеть. Недалеко от места их купания мое внимание привлекло кое-что необычное. Я не учла, что раз на берегах вечная осень, то и растения здесь осенние. А увидела я гриб. Очень полезный для алхимиков. Я присела на корточки, желая убедиться в том, что не ошиблась. Отломив край, я всмотрелась. Слом стремительно покраснел, а потом стал принимать синий оттенок. Сероватая шляпка, красный узор на основании ножки… растет под…я подняла глаза. Липа. Отлично. Я не ошиблась. Лесной черт. Очень ядовитый и жутко полезный для нас, зельеваров. На севере их и нет. Я вынула бумажный пакет из тех, что всегда вожу с собой вот на такой случай, и аккуратно кинжалом срезала грибочек, попутно пошарив вокруг и найдя еще три таких же. Вот это удача! Я поднялась на ноги и краем глаза заметила куст волчьего лыка. Вот тоже очень нужное растение. Я обобрала все ягоды, которые на нем были. Здесь, похоже, раздолье для разных ядов. Я осмотрелась, заметив горицвет и ясенец. Но времени все это собирать нет. Надо поспешить. Стараясь не шелестеть даже листьями, устилающими землю, я осторожно дошла до последнего ряда деревьев и, чуть раздвинув ветви, покрытые золотой осенней листвой, выглянула на берег. Лебединки купались. Крылья лежали на каменистом берегу, и их караулила одна из сестер. Черт. Я пробежалась пальцами по сбруе ножен. Из сложной крестовой петли я вынула шарик с сонным туманом личной разработки. Комок пастообразной массы был завернут в тонкую папиросную бумагу. Это еще не было зелье, лишь его основа. Сосредоточившись на своем организме, я поднесла заготовку ко рту и проткнула клыком, впрыскивая свой яд. Паста сразу стала растворяться. Не дожидаясь окончательной реакции, я бросила шарик в сторону оставшейся на берегу Лебединки. Гесперида что-то почувствовала, потому что стала озираться. Из проколотой моим клыком дырочки повалил белесо-сиреневый туман. Похоже, эта из сестер была далеко не глупой. Гортанным вскриком она стала звать остальных, и не успела я и шага в их сторону сделать, как они подхватили крылья и взвились в небо, устремившись в сторону грозно нависающих гор. Ох, только не это! Я вскочила в седло стоящего рядом Сивки:
- Скорее, Сивушка, давай за ними. Они наверняка полетели в свой сад.
Конь со ржанием рывком взял с места в галоп. Как же плохо без подков! Мы не успевали за стремительно летящими птицами. Пригнувшись к холке коня, я что было мочи подстегивала его, убеждая двигаться быстрее. Геспериды улетали все дальше, теряясь из виду среди горных склонов. Через некоторое время они исчезли, но я продолжала двигаться в том же направлении, что и прежде. Склоны становились все круче. Стало темнеть, рано, как всегда в горах. Мне пришлось спешиться и вести Сивку на поводу, что замедлило наше передвижение до скорости хромой черепахи. Текли часы. Я не была уверена, что двигаюсь в правильном направлении, что эти чертовы птицы полетели именно сюда, но упрямо шла вперед, а перед глазами стояло бледное, изнуренное лицо алхимика.
Невдалеке замелькал черный зев пещеры. Я присмотрелась, подходя ближе. На земле кое-где белели перышки. Да неужели?! Ну, если не это место обитания Гесперид, то я уж и не знаю, куда дальше карабкаться. Мы с Сивкой спрятались в купе кустов, растущих недалеко от входа в пещеру. Скоро закат. Если Лебединки вылетят отсюда, значит, мы не ошиблись. И можно идти искать яблоки. Эх, Олег. Может, их крылья и воровали во времена твоей юности, но это было двадцать пять веков назад. Похоже, с тех пор они поумнели. Или, может, это я неудачница…
- Сивка, если это нужная пещера, я пойду туда. Если меня не будет через…ну, в общем, к назначенному сроку, возвращайся сам. Потому что задержать меня сможет только смерть. Ты понял?
Сивка понуро свесил голову, но кивнул. Я поцеловала его в бархатный нос и сняла с его спины свой походный мешок, надев его на спину и проверив, чтобы мечи легко выхватывались из ножен. Посмотрела на коробку с реактивами, притороченную к седлу. Хорошо бы это взять, только вот некуда. Я поправила пояс и наткнулась рукой на петли, которых там раньше не было. Еще одно свойство брони? Вынув из коробки одну из пробирок, и проверила. Идеально. Спасибо тому, кто эту вещь сварганил. Это самое полезное из ее свойств – давать тебе то, в чем ты остро нуждаешься. Я достала самое полезное из того, что у меня было с собой. Порох, пара видов ядов, настой багульника. Так, можно захватить еще…ах, вот оно. «Демон». Надеюсь, не понадобится, но мало ли. Если не останется другого выбора - придется пить. Беда в том, что в сочетании с «Не спи – уснешь» он меня убьет. Медленно и мучительно, но убьет обязательно. Противоядия от этой смеси нет. На крючок пояса я повесила флягу со спиртом – это самая лучшая база для смешивания различных зелий.
Поддавшись порыву, я обняла своего коня, которого сама вырастила, и, зарывшись лицом в густую гриву, вспомнила того несчастного слабого жеребенка, которого никто не хотел брать. А поглядите на него теперь, в какого зверя он вырос! Ну, в том правда была воля Сварога. Однажды в очень холодную ночь я взяла его в свою комнату в общежитии, а он разыгрался и толкнул стол, откуда на него опрокинулся штатив с экспериментальными зельями… он выжил, но стал таким, как сейчас. Слишком умный, слишком сильный и быстрый для простого коня. Только вот из сивого он превратился в ярко-рыжего, да глаза стали красными, как кровь. Прямо интересно, что и в каком сочетании на него подействовало… Я целых два месяца лечила его от ожогов и отравления, а в итоге получила…вот это. Я подняла к умной морде почему-то заплаканные глаза и прошептала:
- Если я не вернусь, пожалуйста, иди к Олегу. Он будет тебе самым лучшим хозяином после меня. О, Боги, как же мне страшно. Я чувствую, что случится что-то плохое. Ох, ну почему проснулась эта чертова  эмпатия?! Мне так хорошо без нее жилось…
Сивка успокоительно фыркнул и ткнул в меня носом. Я потрепала его по густой оранжевой гриве, влажной от моих слез. Неожиданно из пещеры с криками вырвался вихрь белых птиц. Я не ошиблась. Значит, уже закат.
- Ладно, пошла я.…Авось, еще свидимся.
Еще раз чмокнув своего любимца, я утерла лицо рукавом и двинулась в пещеру. Темнота сомкнулась надо мной, словно упал занавес. Постепенно я стала различать тепловые контуры всего окружающего меня. Так, вот стены, они холодны и имеют густо-фиолетовый цвет, а вот эти почему-то теплее, чуть более красные… А вон там – скопище летучих мышей. Ох, как же эти чертовы Геспериды могут тут жить? Кошмар какой!
Пещера шла прямо, без поворотов, только изменялась в размерах. Это утешало. Шанс заблудиться пока отсутствовал. А дорога вела меня все дальше, в глубины гор, постепенно понижаясь.
По мере того, как я спускалась все ниже, становилось холоднее. Инфракрасное зрение стало давать сбои, словно мигая…пока не потухло окончательно. В окружающей тьме мне пришлось двигаться на ощупь, потому что световой шарик я зажигать не хотела – мало ли, кто может его увидеть. Да и Геспериды в любой момент могут полететь назад, и им тоже не стоит знать о моем присутствии здесь. Проще полностью довериться остальным ощущениям.  Примерно минут через пятнадцать я ощутила что-то вроде толчка изнутри, побуждающего остановиться. Я это сделала и опустилась на колени, дотрагиваясь до пола пещеры ладонями. Ух, вот я бы попала! Буквально в полуметре от меня начинался крутой обрыв. Нащупав камушек, я бросила его в этот провал. Одна, две, три секунды. Значит глубина – метров десять-двенадцать. Если только это не какой-нибудь уступ. Я вынула веревку. Так, ну…метров тридцать тут есть. Должно хватить. Нащупав на краю провала сталагмит попрочнее, я обвязала его основание и подергала что было сил. Вроде выдержал. Молясь в душе Роду, Сварогу и всем светлым богам, я стала медленно спускаться. Эх, жаль, перчаток не прихватила… сейчас все руки обдеру до мяса. Десять метров… судя по ощущениям, дна нет. Двенадцать… пятнадцать… метрах на восемнадцати я испугалась. Именно в этот миг моя нога коснулась чего-то твердого. Страхуясь веревкой, я аккуратно поставила на эту опору обе ноги и пару раз подпрыгнула. Вроде держит. Сдвинув ступню, я нащупала край. Значит, правда уступ. Взглянув наверх, я прикинула, что сверху, от входа меня не увидеть, значит можно зажечь огонек и взглянуть вниз. Главное, быстро. Дрожащий свет озарил вертикальные стены. Обсидиан. Я хмыкнула. Глянула вниз. Ну…еще метров пять. Осмотрев ладони, я поняла, что скоро смесь драконьей слюны и одолени будет нужна и мне. Это в свою очередь, опять вернуло меня к размышлениям об алхимике. Вот черт…я же его даже не знаю! И умудрилась увлечься! И что меня на это сподвигло?! Бред. Только вот, почему же я не могу отогнать воспоминание о запахе полыни, почему оно преследует меня? Оно и память о бледном, изнуренном лице со стекающей изо рта струйкой крови, прижавшемся к моей щеке, пока я гнала коня к Китежу. Полынь… Армат души алхимика может сказать многое о нем самом. И даже если внешне ты брутальный качок, но сопровождает тебя запах сирени, то это выдаст, что ты неисправимый романтик. Не только конечно, но если упрощать… Очень редко бывает так, что аромат чистый – только мята или только шалфей. Обычно запах – это сложная смесь. А у него – одна полынь. Насколько я помню толкование, это скорбь, боль, одиночество, утрата, предательство, страх, разбитая надежда.  Вторичное значение – гордость, достоинство, целеустремленность. А в основном толковании числится спасение духа. Если это про него, то я ему не завидую. Тяжелая у него жизнь была. Хмыкнув, я продолжила спуск, а то что-то я замечталась, да не вовремя.
Внизу я оказалась довольно быстро. Но свет зажигать больше не стала… Так, веревку придется оставить – а то потом не выберусь. Остается надеяться, что таких вот…сюрпризов с дорогой больше не будет. Самым странным в этой пещере было отсутствие боковых коридоров. Не то, чтобы я была недовольна, просто это было…необычно. А я не люблю того, чего не могу разумно объяснить.
Только сейчас я осознала, что начинаю различать окружение. Но не тепловым зрением, а обычным. Подойдя вплотную к стене, я провела по ней пальцем. Осталась темная полоса, а палец засветился. Черт, светящаяся плесень. Она, вообще-то ядовитая, но надеюсь, моего иммунитета хватит, чтобы этому яду противостоять.
Я двинулась вперед, и с каждым шагом свечение становилось ярче. Если так будет продолжаться и дальше, скоро содержание спор этой плесени в воздухе станет опасным, даже для меня. Мой слух, уже привыкший к тишине подземелья, неожиданно различил далекое эхо лебединого скрежета. Геспериды! Я метнулась обратно, туда, где еще было относительно темно, и нырнула за сталагмит, прижимаясь к нему спиной и молясь, чтобы меня не заметили. Только сейчас я задумалась, почему Олег посоветовал мне с ними не связываться. Но, раз посоветовал, значит, причина была. И очень веская. Звук между тем нарастал и приближался. Мимо со свистом пронеслись эти чертовы птицы. В гомоне и вихре белых перьев они скрылись в глубине пещеры. Я, не раздумывая, бросилась за ними. При этом я старалась не топать. По мере усиления света я стала различать детали, которые мне было бы приятнее не видеть. Кое-где, вдоль стен мелькали кости, в основном звериные. Все бы ничего, если не считать их состояния. Нет, они не были разгрызены. Подняв одну, я присмотрелась. Бедренная кость то ли коня, то ли оленя была разорвана невероятным растяжением. Мне стало страшно, когда я подумала о существе, которое могло вот это проделать. Отбросив кость, я поспешила уйти из этого места, углубляясь дальше в горы. Примерно через час пути кости исчезли, и я вздохнула с облегчением. Будем надеяться, что больше такого здесь нет. Но вместо костей стал появляться пух. Белый, словно снег, он устилал всю пещеру, делая ее более светлой – и более опасной. Ноги утопали в этой белой массе до середины икр. Меня беспокоило, в основном, то, что там, в глубине этого «снега» может скрываться что угодно. Или кто.
Сосредоточившись на том, чтобы уловить малейший посторонний шорох или иной звук, буде тот раздастся, я допустила серьезную ошибку. Многие твари подкрадываются беззвучно. А еще больше дряни умеет это делать вниз головой, по потолку. Но поняла я это, только когда какая-то тварь, которую я даже не заметила, свалилась на меня сверху и зажала, словно в тисках. Но я ровным счетом ничегошеньки не видела! Я чувствовала, что что-то обхватывает меня поперек туловища, но это что-то было пустым местом  для обоих видов зрения. Я не могла ни выхватить кинжал, ни уйти. Только головой крутила. Тварь не рвала и не грызла. Просто держала, как капкан. Черт! Я попыталась вывернуться, но это было бесполезно. Тварь молчала, лишая меня возможности даже по голосу попытаться определить ее вид. Не хочешь по-хорошему? ну тогда я тебя поджарю. Я выпустила огонь, хлынувший по моим жилам горячей волной. Тварь придушенно фыркнула, но хватки не ослабила, а огонь потух, словно его залило водой. Черт!!! Я попыталась успокоиться. Главное понять, что это такое, потом можно будет думать, как бороться. Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула, считая до десяти. Сознание очистилось, и я смогла спокойно думать. Главное не беспокоиться о времени. Главное вообще выбраться. Я стала вспоминать, что же может водиться здесь, у входа в Подземное царство, да еще и наделенное такими способностями. Если это навьяк, то на него должен подействовать настой остролиста, чабреца и ясеневых почек. Нагнув голову, я зубами выдернула пробирку из петли на плече. Горький он конечно, но для меня безвредный. Сосредоточившись, я раздавила пробирку зубами. Рот наполнился горечью. Я широко его открыла, чтобы не порезаться об осколки. С тихим звоном стекло осыпалось вниз. Настой брызгами рассыпался по невидимой плоти. За моей спиной раздался тихий скрежещущий звук. А потом накатила боль, волнами распространяющаяся от сердца. Руки и ноги стали неметь. Черт! Эта тварь меня травит каким-то паралитиком!  Сердце отпустило. Но стало трудно дышать. Я знаю два вещества, вызывающие такую реакцию в чистом виде – настой болиголова, или цикута, и пары фосфора. Конечно, есть еще множество смесей, дающих такую реакцию, но в чистом виде – только эти. Кажется. Я хотела хихикнуть. Не получилось. Неожиданно симптомы отравления стали пропадать. Отошли ноги, вернулась чувствительность к рукам. С болью, но это лучше, чем бесславная гибель. Интересно, почему тварь перестала меня травить? И как смогла снять симптомы? Мне казалось, противоядия не существует…Или я просто ошиблась в том, какой это был яд? Тварь за моей спиной издала тихий смешок. Смех. Ну конечно!!! Вот кто ты! Ты Горный Скоморох! Это значит, что рядом и Костоправ. Наверное, это он так рвет кости, которые я видела позади. Ох, Сварог, что делать? Скоморох хихикнул еще раз, словно насмехаясь над моими мыслями… Мыслями! Точно! А я и забыла…эта тварь – мыслечтец. Значит, отпугнуть его могут только мысли, ничто физическое ему вреда не причинит. Но вот какая это мысль? Имя Сварога не помогает… Я перебрала весь светлый пантеон, почти весь темный…бесполезно. Стоп. На настойку он все же обиделся, раз начал травить. Только вот это не физический яд был, а психический. Поэтому и отравление он смог сам удалить – просто перестал желать мне отравиться. А что может повредить навью? Я стала перебирать разные травы. От истинно изгоняющих, до просто оберегающих. Бесполезно. Лишь один раз он послал мне болезненный импульс – когда я вспомнила о тимьяне. Перебрав все растения с аналогичными свойствами, я ничего не добилась. Черт! Еще смешок. Шло время. По моим ощущениям, сейчас уже больше полуночи. Остались всего сутки. Даже меньше – часов шесть мне будет необходимо, чтобы выбраться отсюда и успеть к порталу.  Значит, восемнадцать часов. О, боги, помогите мне успеть! Я не хочу, чтобы зельевар умер! Я столько сил потратила, чтобы доставить его живым!
Перед моим внутренним взором встал его облик. А мысли наполнил аромат полыни, чуть горьковатый, но такой приятный.
Неожиданно Скоморох издал шипение, потом болезненный звук, похожий на плач. Хватка ослабла, и я, не задумываясь, вывернулась из нее и бросилась бежать, спотыкаясь о невидимые под слоем перьев камни. Скорее, скорее, прочь из гиблого места. Я бежала, продолжая удерживать в памяти запах полыни. Как же я умудрилась о ней забыть?! Спасибо тебе, алхимик. Сам того не ведая, ты мне жизнь спас. А может, заодно и себе, если я смогу вовремя привезти эти дурацкие яблоки. 
Через полчаса бега по пересеченной местности я выбралась в большую пещеру. Ее своды терялись в темноте, хотя стены были покрыты светящейся плесенью так густо, что внизу было светло, как в летний полдень, только вот свет этот был холодным. Сейчас я могла осмотреть себя. Руки действительно содраны до мяса, но боли я не чувствую. Я посмотрела на тыльные стороны ладоней. Так и есть. Началось пагубное действие «Не спи – уснешь». Костяшки пальцев приобрели нездоровый голубоватый оттенок. Я знала, что в зеркале сейчас увидела бы поголубевшие белки глаз. Именно из-за побочного эффекта это зелье использовалось так редко. В его состав входит одолень. В чистом виде эта трава заставляет человека расходовать ту часть сил, которая нужна ему для жизни. Если целый день пахать, потом еще ужин готовить, потом с хозяйством разбираться – спать ляжешь смертельно усталым. Но эта усталость означает, что потрачено только пятьдесят процентов сил. Еще ровно половину наше тело оставляет для своего восстановления. А одолень заставляет организм отдать этот остаток полностью, после чего человек умирает от усталости, которую даже не ощущает... Эликсир действует мягче. Он забирает только четверть сил, половину того остатка, который так важен, оставляя последнюю четвертинку тебе. И именно поэтому нельзя спать, пока не кончится его действие. Сон тоже требует определенных усилий, и если Мора будет чем-то недовольна, она может тебя забрать. Просто силы кончатся раньше, чем успеют восстановиться. Парадокс многих смесей.
В состав же «Демона» входит цвет папоротника, призывающий тьму, обращающий в демоническую Тварь. В сочетании с одоленью, травой Силы, цвет становится ядом зла. И это зло начинает разрушать тело, не давая права вернуться с Темной стороны. Но и силы, с другой стороны, при одновременном употреблении обоих зелий получаешь несоизмеримо больше. В древности был напиток битвы. Воины, готовые умереть, забрав с собой как можно больше врагов, выпивали «Светоч». Это смесь трех настоев – «Демона», «Не спи – уснешь» и «Крови Перуна». Тьма, Сила и Свет. Сочетание несочетаемого давало едва ли не божественную силу, но ровно на три часа. Потом воин умирал в страшных мучениях. Обычно, этих трех часов было достаточно, чтобы переломить ход битвы.
Я тряхнула головой, прерывая размышления. Некогда! Надо идти. И я пошла. Пещера напоминала маленький мир. Трава, деревья, речка… Небось, Смородина и есть, она говорят, прямо из-под гор течет. Но все такое бледное…Словно призрачное. Трава не зеленая, я белая, листья деревьев с восково-желтоватым оттенком. Впереди, среди зарослей эфемерно-серебристых кустов, в которых я с удивлением признала розы, мелькнула стена из белого мрамора. Крадучись, я двинулась вдоль нее. Надо найти вход. В том, что это и есть легендарный сад, я ни капли не сомневалась. Что ж это еще может быть… Стена была цельной и сплошной по всей длине. По крайней мере, никаких ворот, калитки, даже лаза я не нашла. Вот гадство! Эти крылатые твари и не нуждаются в калитках. Они и перелететь могут! 
Голова начинала кружиться. Слишком много тут светящейся плесени. Обычный человек уже бы бился в припадке, но моя устойчивость к ядам позволяла мне держаться несколько дольше. Хотя и я уже чувствовала себя не самым лучшим образом. Снаружи яблонь не было, значит, они за стеной. Надо пробираться в сад. Я еще раз обошла стену, ища хоть что-нибудь, с помощью чего можно перелезть. Ни камня высокого рядом со стеной, ни дерева, на которое влезть можно. Кошмар. Два  часа ночи. Что же делать?  Подкоп мне делать нечем. Проломить стену? Можно, конечно, но не раньше, чем улетят Геспериды. А пока поищем другой способ. До полудня еще десять часов.

[Shoa]

Глава 3.
Когда чего-нибудь очень ждешь, время тянется до безумия медленно. Это закон всемирного свинства. А если при этом еще и спать нельзя… Я с энтузиазмом пособирала разных ингредиентов, таких, как бесцветные розы, белые фиалки, голубые лилии…даже плесени светящейся набрала. Назначение потом выяснять буду. Так сказать, поэкспериментирую.
За шесть часов я уже переделала все, что могла. Новых вариантов попадания в сад мне в голову не приходило, поэтому я старалась занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы не думать о зельеваре. Я выполнила весь гимнастический комплекс, отработала все позиции и стойки боя с оружием и без. И теперь была готова выть от скуки. Зелья варить тут невозможно, потому что вода, словно на большой высоте, закипает, не успев толком нагреться. Что собственно, странно, ведь на глубине должно быть наоборот. Ну, чисто логически. Короче, неправильное место. Мне. Тут. Не. Нравится! я чувствовала себя ужасно. Отравление спорами плесени сказывалось даже на мне. Еще четыре часа мучений.
Кар-кар. Чего не ожидала, так это того, что за стеной поднимется птичий гомон и Лебединки взовьются над садом. Я едва успела спрятаться в кустах белого боярышника, когда Геспериды рванулись вверх, к невидимым сводам пещеры. Оп-па! А об этом никто не знает! Значит, в восемь утра эти птички летают еще куда-то. Вопрос только, куда. И как надолго. Успею ли я взять яблоки и удрать до их возвращения? Хотя, что я думаю?!  Действовать надо! Найдя наиболее закрытый деревьями и кустарниками участок стены, я ножом проковыряла углубление в земле, чтобы пробирка со взрывчатым порошком стояла вертикально, заложила свою бомбочку, и отбежала подальше, чтобы взрывной волной не зацепило. Я освободила земной Огонь, направив его на удаленный объект. Спустя пару секунд раздался хлопок, потом гул и грохот. Ветви колыхнул ветер, рожденный от взрывной волны. Слабовато. Похоже, здесь вообще законы физики действуют шиворот-навыворот. Я вышла из убежища и присмотрелась к стене. В ней было выбито углубление. Небольшое. Черт. Это сколько же заряда надо потратить, чтобы эту стену пробить?! Я вынула все взрывчатые вещества, какие только у меня были. Порошка еще три пробирки, шарик смеси из крови дракона и его желудочного сока, настой разрыв-травы. Негусто. Шарик и настой лучше поберечь.
Я установила в углублении сразу все три пробирки с порошком. Надеюсь, хватит. На сей раз, взрыв был посильнее, но в итоге я получила пролом, едва достаточный, чтобы в него протиснуться. Причем с риском, что на меня рухнет вся эта, Мара бы ее побрала, стена. Посмотрев вверх, я понадеялась, что звуки взрывов не достигли ушей Гесперид. По такому колодцу они вполне могли разнестись очень далеко. Еще немного постояв, я таки решилась влезть в эту нору. Она всего полметра. А о камнях, которые нависают сверху и грозят обрушиться в любой момент, лучше не думать. Не думать, я сказала!
Как я миновала этот лаз – не помню. Ненавижу узкие норы. Это не клаустрофобия. Просто в детстве меня в такой однажды засыпало, и я чуть не задохнулась. Каким-то чудом меня успели найти и откопать до того, как это случилось. С тех пор со мной всегда ходила няня, по прямому приказу деда. На этой стороне от стены я вытянулась плашмя на животе, изображая коврик. Как же хорошо, Боги!
Полежать и прийти в себя, однако, времени не было. Надо идти, искать яблони. Кстати, это самая страшная фраза во всем арсенале Наемников. Надо идти. Я чувствовала в воздухе запах спелых яблок. Значит, яблони где-то рядом.
Я обошла сад. Раз. Другой. Яблонь не было. Я подумала о том, что они вполне могут оказаться невидимыми, как многое в этом подземном мире, лишенном солнечного света. Обойдя все еще раз, уже с широко раскрытыми объятиями, и ни разу ни во что не врезавшись, я поняла, что ошиблась в своем предположении. Тут их нет вообще. Зато есть запах. Я посмотрела на терем, в котором, по-видимому, жили Лебединки. А может, яблони внутри? Ну, в горшках, например… Мне стало смешно. Тогда, либо горшки эти… очень большие, либо яблони крошечные.
Крадучись, я двинулась к терему, на каждом шагу ожидая какой-нибудь гадости, сиречь ловушки. Присев на корточки перед дверью, я присмотрелась к замку. М-да, таких сложных мне еще не попадалось. Тут и три руки иметь впору. Теперь подобрать подходящие по сечению отмычки. Вот эта и… вот эта. Ну, поехали.
В идеале, на вскрытие замка, сколь угодно сложного, должно уходить менее пятнадцати минут. Но это в теории. На практике я потратила почти полчаса на этот смертоубийственный механизм, вставленный в дверь терема Гесперид, который какой-то…кто-то обозвал замком. С другой, стороны, сейчас я не на зачете, где требуется уложиться в определенное время, сейчас мне важнее было не стать чем-нибудь, что мне не понравится. Трупом, например. И ядовитые иглы – не последняя из возможностей, которой следует опасаться. С тем же успехом это может быть шип, длиной полметра, который пробьет насквозь голову, или резко опустившееся лезвие, которое ту же голову раскроит. Про струи кислоты, щелочи и всяких неприятных зелий, брызгающие в глаза, вообще молчу. Я конечно, не профессионал в этом деле, но все же, не хочется прозевать какой-нибудь мелкий сюрприз. И я не буду дергать за излишне натянутую пружину, пока не освобожу два дополнительных колка, спрятанных за основными подвижными секретами. Ух, какой же кузнец такое сварганил? Со щелчком дверь открылась, и я возблагодарила всех богов за свою змеиную реакцию. Я успела отдернуть руку прежде, чем в нее воткнулся наверняка отравленный шип. Один сюрприз я пропустила-таки. Либо, он вообще не связан с основным замком. Что тоже вполне вероятно.
Чуть приоткрыв дверь, я скользнула внутрь. Так. Здесь у нас вроде как кухня. А вот то, похоже, их спальни. Наверху, наверное, светлица. Быстро заглянув и туда и туда, я убедилась, что там яблонь нет, и двинулась в сторону подпола. Тем более, вероятнее, что деревья все же будут внизу.
Лаз в подпол обнаружился там, где ему и положено находиться. Под мужской лавкой. Правда, я так и не поняла, зачем этим девахам МУЖСКАЯ лавка. Дань традиции? Ну вот, опять о всякой чепухе думаю, а время-то идет.
Я прыгнула в подпол. Ух…глубоко. Я осмотрелась. Темновато, но видно все же достаточно, чтобы не переломать себе ноги. Запах яблок стал сильнее. Ага, значит я на правильном пути! Я ощущала этот аромат все явственнее по мере продвижения в глубины подвала. И поймала себя на мысли, что это подполье тянется все же несколько дальше, чем можно предположить, исходя из размеров терема, построенного над ним. А ходы вели все дальше, превращаясь уже в естественные пещеры, и запах яблок усиливался, пока не стало казаться, что я утопаю в груде сочных спелых плодов. Черт, что-то не так! Это ловушка. Надо возвращаться.
Вот, только осознала я это слишком поздно. Обернувшись, я поняла, что путь обратно отрезан. На меня ползла какая-то странная и страшная тварь, похожая на дождевого червя переростка, метра четыре в диаметре, с тремя зубастыми слепыми головами, суставчатыми ногами, украшенными острейшими когтями и хвостом, венчал который зазубренный шип, размером с приличное копье. Небось, еще и ядовитый. Белая шкура была покрыта толстым слоем слизи, наверное, чтобы легче было протискиваться в особо узких местах тоннелей. Нет, с такой лучше не связываться. И я побежала. Казалось, пещеры, в которые перешел подвал, тянутся бесконечно. Время от времени я оглядывалась, пытаясь определить, насколько далеко я от преследователя. И каждый раз оказывалось, что тварь проворнее, чем можно предположить, глядя на ее  внешний вид. Она неотступно следовала за мной, иногда даже умудряясь сократить дистанцию. Я поняла, что начинаю выдыхаться. Бег по пересеченной местности, пусть даже…опять по прямой?!...никогда не был моей сильной стороной, особенно в течение долгого времени. А по моим ощущениям, я бежала уже минут двадцать, не меньше. Надо искать место, где я смогу развернуться для неизбежного боя. Здесь слишком узко, а от этой твари, боюсь, придется много уворачиваться. Запах яблок навязчиво шибал в ноздри, вызывая головную боль. Но пещеры, достаточно просторной, все не попадалось. Я уже решилась было на драку в ограниченно-узком пространстве, когда откуда-то взялась вторая такая же тварь. О, Боги мои. Ну, Мара, сегодня мы с тобой, похоже, встретимся. Драться с двумя червями – самоубийство. Но вот выбора другого у меня нет.
Я развернулась, остановившись. Звери, как ни странно, остановились тоже. И стали озираться….нет, они же слепые, значит, ориентируются на звук. А я перестала топать. Главное, теперь еще и дыхание задержать, чтобы они не услышали его надсадного хрипа. Спокойствие. Спокойствие.
Как могла, я смиряла резкие вдохи и выдохи. Медленно, чтобы они не услышали, я постаралась обойти их с той стороны, где для этого было достаточно места. Все равно опасно. Чуть двинется – и меня размажет по стене. Черт. Надо выманить их подальше. Неожиданно, словно что-то расслышав, тварь слева дернулась в мою сторону, окончательно закрыв выход. Придется их отманивать. Я бесшумно скользнула вперед, чтобы метров через сто громко протопать по камню. Черви рванулись за мной. О нет. Не вовремя. Они слишком быстро двигаются. Придется еще раз. И снова замерев, я выждала некоторое время, давая червям успокоиться. Вперед я ушла на сей раз еще дальше. Вот только похоже зря. Становилось все меньше свободного пространства, лаз стремительно уменьшался. Плюнув на все, я решила теперь уже идти вперед. Сколько могла я еще шла просто пригнувшись. Потом пришлось встать на колени, еще чуть дальше – лечь на живот. Было очень неудобно ползти тихо, чтобы не услышали черви, трудно дышать, помимо прочего, я забыла снять ножны, и они с едва слышным шелестом терлись о верх лаза. На мое счастье, когда я уже решила было, что застряла, впереди мелькнул свет, словно мимо лаза прошел кто-то, несущий светильник, наполненный этой местной плесенью. Я опять поползла. Здесь, в проходе было темно, и я этому радовалась. Во-первых, меня не видно кому бы то ни было. Во-вторых, я не собирала на свою одежду и кожу ядовитый светящийся налет.
Последние метры дались мне с трудом. Кажется, чтобы преодолеть этот участок, у меня ушло больше времени, чем на весь остальной путь. Время приближалось к полудню. Протащив, наконец, затекшее тело через лаз, я порадовалась, что я не крупного телосложения. Кто-то побольше мог тут и не пролезть. Я прислушалась. Вроде тихо. И темно. Что же это был за свет? Я зажгла огонек на ладони и огляделась. Пещера. Большая. А впереди… Слава, РОД!!! Яблони. Я метнулась к небольшой рощице деревьев. Стволы их были полупрозрачны, словно это не деревья, а их собственные призраки. Именно так и выглядят, по описаниям, Яблони Вечности. Я осмотрелась в поисках плодов. По идее, они тут должны быть, вот только почему-то все яблони – в цвету. Не может такого быть! Должны же быть здесь спелые яблоки! Так не бывает!
Сердце рыдало от боли и горя. Пока эти яблоки поспеют, если вообще поспеют, алхимик уже умрет. О, Боги, где же справедливость?!
Я упала на колени и закричала. Долгий, пронзительный крик разрезал густую тишину, порождая в высоких сводах множественное, изломанное эхо, похожее на рыдания. Из моих глаз покатились слезы. Все напрасно!
Неожиданно в моей голове раздался голос старушки. Тихий и ласковый:
«Почему ты так горько рыдаешь, девица?»
Я привыкла, что таким образом общаются многие жители и существа этого мира, а звучание и интонации убедили в благих намерениях говорившей. Да еще и эмпатия в кои веки помогла. А может, я это саму себя так пыталась убедить. Но я ответила, причем, как могла правдиво:
- Мне очень нужны три яблока, иначе один…человек умрет. Но здесь нет яблок. Одни цветы. А мне нужно противоядие сегодня до полуночи.
«Эти яблоки спеют лишь в час величайшей нужды. И лишь верному сердцем отдают свои плоды. Чем ты можешь доказать их необходимость?»
- Я…я не знаю. Но…этот человек…он… - я с усилием выдавливала слова, - он…очень важен…волхвам. Они послали меня за противоядием для него…
«Это неправда. Или, возможно, не вся правда. Видишь, яблоня не желает отдавать своих детей»
- Еще…этот…мужчина…он…может знать кое-что важное.
Молчание было мне ответом. И яблони не шелохнулись.
- Я…не уверена… он…я…я не хочу, чтобы он умирал. НЕ ХОЧУ!!!
«А почему?» - в голосе старушки послышался намек на улыбку.
- Мне сложно сказать… я…Он мне нравится, хотя... не должен. Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, КАК ЕГО ЗОВУТ!
«А ты хочешь узнать его имя?»
И теперь я поняла саму себя. Я романтичная дура. И с уверенностью ответила:
- ДА. Я хочу, чтобы он посмотрел мне в глаза, хочу услышать его голос, чтобы он сам смог назвать мне свое имя.
«И это правда. Яблони Гесперид, Яблони вечности, готовы принять твою жертву. Что ты можешь отдать ради этого человека?»
На ближайшей ко мне яблоне, на самой нижней ветви, появились четыре завязи.
- Я не знаю…Я хочу сказать, у меня ничего с собой нет…
« Неправда…И ты знаешь, что можешь отдать»
- Я…могу отдать свою кровь.
«Этого может оказаться мало. Но ты можешь предложить»
Я достала кинжал. Вытянув руку над корнями яблони, я закатала рукав, расстегнув манжету, и полоснула лезвием по предплечью. Хлынула струя крови. Я позволила ей стекать на землю, впитываясь в почву, никогда не знавшую дождей. Яблоки увеличились в размерах, но не поспели.
«Я предупреждала. Ты хочешь получить плоды для спасения жизни, но платишь за жизнь всего лишь кровью»
- Да, я всего лишь змеевна…И у меня нет жертвы, достойной, чтобы ее кровью купить чужую жизнь. Я бы отдала себя, но тогда некому будет отвезти спасение.
«Думай…»
И я задумалась. Отдать жизнь. Свою? Нанеся себе смертельную рану, я не проживу столько, чтобы отвезти яблоки. Выпить яд? Не поможет. Он на меня скорее всего не подействует. Я человек, но со Змеиной кровью… Меня осенило:
- А достойным ли выкупом будет кровь Демона?
«ДА. Но ты не можешь вызвать демона. Это не под силу одиночке»
- Я отдам кровь демона. И в итоге отдам свою жизнь, расплачиваясь за эту кровь. ТАКОЙ выкуп вас устроит?
«О ДА! Это поистине выкуп, достойный Младшей принцессы. Мы ждем…»
Главное, не думать, откуда они знают, кто я такая. Я вынула зелье. Как же мне не хотелось его пить, но придется. Эх, зельевар, ну скажи мне, почему я ради тебя иду на такую жертву? Надеюсь, мне хватит времени, чтобы ты сам мог мне ответить на этот вопрос. Закрыв глаза, я залпом осушила пробирку. Внутри растекся жидкий огонь. Я закричала от боли. Тело свело судорогой, скручивая в бараний рог. Кости ломались и срастались вновь. Пламенем полыхала кожа. Дико заломило спину. Я почувствовала, что за плечами разворачиваются шиповатые крылья. Пронзило шипами боли череп. Из глаз хлынули слезы, кислотой разъевшие почву у корней яблони. Когда я снова смогла дышать, я со стоном поднялась на колени, снова беря в руку кинжал. Попыталась полоснуть себя по руке, но лезвие сломалось. Черт. Серебристая, с горящими огнем жилами, кожа демона прочнее алмаза. Я задумалась. Ах да,  Олег же мне дал нить-нож! Вытащив ее из мешка, я как могла аккуратно провела ей по предплечью, где в человеческом облике у меня был предыдущий порез. Потекла густая фиолетовая кровь, впитывающаяся в землю в той же мере, что и разъедающая ее. Яблоки налились до полного размера, становясь полупрозрачными. А кровь все текла и текла, пока в глубине плодов не родилось слабое свечение, фиолетовое, как та кровь, что я отдавала. Разгораясь все ярче, оно подсвечивало темные косточки, жилки в мякоти, пока не стало ослепительно ярким. В тот же мог рана сама закрылась, а четыре яблока упали к моим ногам.
- А почему их поспело четыре?
«Так решила яблоня. Я не могу тебе ответить. Тебе самой предстоит узнать, что к чему»
- Что ж, и на том спасибо. Кстати, а кто ты? Должна же я знать, кого мне благодарить…
«Узнаешь в свое время. А сейчас лети. Наверху этой пещеры есть отверстие, выходящее в одну из галерей пещер внутри этой горы. У тебя есть крылья. Лети туда. По галереям не полетаешь, но через пять часов ты будешь у выхода, и тебе останется только спуститься вниз. Он точно над той пещерой, где ты вошла, только несколько выше. Хотя, возможно, действие твоего зелья кончится раньше. Прощай, доброе дитя»
Я поблагодарила невидимую незнакомку, и с криком прыжком рванулась вверх, туда, где по ее словам, был проход. Минут через тридцать я его нашла. Ух, высоко же… Как, интересно, я потом буду спускаться по горам, если действие зелья действительно кончится? Плохо дело…Но что мне собственно, оставалось? Я двинулась по галерее, которая серпантином шла сначала вверх, потом резко начала петлять, как кролик от лисы.
Я бежала быстро, насколько позволяли силы демона, но зелье действует около пяти часов, в течение этого срока постепенно ослабевая. Вместе с его действием слабела и я. Из вен медленно уходило Изначальное пламя, оставляя смертную слабость. И Яд Зла. Я все прибавляла и прибавляла скорость, поражаясь этим подземельям, не имеющим ответвлений. Бред. Моя скорость не могла соперничать с бегом времени. Я чувствовала, как оно утекает сухим песком из открытых ладоней. И старалась бежать еще быстрее. Три часа. Четыре. Пять… Где же выход? Неужели это не та галерея, вдруг я что-то перепутала? Пять с половиной часов…Крылья исчезли, просто растаяв в воздухе. Одолень еще поддерживала мои силы, но и они кончались. Постепенно светлело и это удерживало меня от опрометчивого шага – возвращения назад.
Выход обнаружился неожиданно, когда я из него кубарем вывалилась прямо на каменистый склон горы после очередного безобразно резкого поворота. Сумерки показали мне, что сейчас около семи часов вечера. Как я собственно, и предполагала. Я стала набирать скорость, спускаясь вниз, кое-где скатываясь вместе с осыпями, с риском сломать ногу. Замелькала растительность, которой выше не наблюдалось – кусты и деревца. Я пыталась ускорится, но резервы организма были почти исчерпаны. Остатки демонической сущности еще держались, но этого было мало. Через пару часов я уже была возле пещеры, с которой все началось. Сивка приветствовал меня радостно-вопросительным ржанием. Я улыбнулась замученной улыбкой.
- Да, я достала их. А теперь, давай домой.
Взяв его под уздцы, я стала спускаться, пока склоны не стали достаточно пологими, чтобы дальше двигаться верхом. Сюда мы добирались полдня.
Оставшийся путь нам было необходимо проделать за два часа. Дивясь безнадежности этой затеи, я постаралась гнать Сивку как могла. Мысленно потянувшись к подковам, я задумалась. А не смогу ли я остатки демоничности перевести в силу этих железяк? Попытка провалилась. Я в сердцах плюнула, а в голове прозвучал голос той старушки:
«Отдай кровь»
Я послушалась. Галлюцинациями не страдаю, значит, она правда решила помочь. Остановив Сивку, я той же струной полоснула по все еще серебристой коже. Другой рукой я подняла его ногу, давая крови капать на железо. Огонь вновь вскипел в жилах. Я стиснула зубы. Повторив процедуру с каждой из подков, я вновь забралась в седло. Кожа вернулась к своему естественному цвету, и порез сам не закрылся. На ходу я замотала руку валявшимся в сумке бинтом. Тыльные стороны кистей заливала нездоровая голубизна. Зелье перестало действовать. И скоро начнется процесс разрушения. Я мысленно активировала подковы.
- Лети, как ветер, мой конь, в нашем последнем приключении. Лети, Сивка. Во всю силу твоих ног!
И он полетел. Деревья мелькали размазанной полосой. Быстрее же! До полуночи оставались считанные минуты, когда мы приблизились к тому месту, где купались днем Геспериды. Я вынула фиал. Он светился, но слабо. Я двинула Сивку в лес.  Пытаясь по памяти воспроизвести дорогу, я вела коня на поводу, спешившись еще на опушке, и закрыв глаза. Когда я снова разомкнула веки, впереди мелькнуло слабое свечение. Я кинулась к нему. Скорее, скорее! Подобрав фиал, я сделала последний шаг. Небо и деревья закружились в сумасшедшем хороводе. Я крепко зажмурилась, чтобы открыть глаза уже в Китеж-граде. И в тот же миг, ощутила, что миновала полночь. Волхвов вокруг меня не было, значит, портал просто открыт.  Попросив Сивку подождать возле Терема Собора, я бросилась к лечебнице, молясь на бегу, чтобы Борислав еще удерживал алхимика живым. В моем разуме билась одна мысль, одна мольба. О, Мара, прошу, не забирай его. Не забирай. Дай мне услышать его голос. В моем сознании вновь прозвучал голос той старушки из Гесперидского сада:
«Я не для того просила тебя принести эту жертву, чтобы сейчас его забрать. Беги же. Ты еще услышишь его голос. И не верь, что я страшна и безжалостна. Беги, дитя. Он ждет»

[Shoa]

Глава 4.
Не веря собственным ушам, я как птица летела в сторону палат-хижин. Не зная, в какой именно держат алхимика, не имея возможности спросить у прохожих в силу их отсутствия в такой час на улицах, я сняла защиту с разума и, что было мощи сознания, закричала:
- Борислав! Где ты?
Ответ пришел незамедлительно, но не словами, а образом. Крошечный домик в третьем ряду, пятый слева.  Я припустила туда. На пороге меня уже ждал осунувшийся Борислав.
- Я ждал. Сдерживать Зло тяжело, но, как ни странно, он сам ему сопротивляется. А сейчас ты должна доделать зелье. Его заготовка уже стоит в пузырьке в травнической. Возьми горицвет, четыре лепестка; жень-шень, десять граммов корня, пять почек ясеня, три лапки скарабея, соцветие липы, панцирь речного рака. Панцирь и ножки скарабея разотри в муку, в другой миске растолки все травы, каждый из порошков по отдельности залей тем раствором, что там стоит, ровно по половине, и разогрей, только чтоб не закипело. Потом смешиваешь, добавляешь три чешуйки саламандры и доводишь до кипения. Смесь станет белой, как молоко. С дальней полки возьми слезы феникса, в хрустальном пузырьке. И его же пепел, в коробочке с нарисованным фениксом. Отцеди вскипевшую смесь, надо полпробирки. Четыре капли слез и щепоть пепла. Пока это все будет остывать, отожми из яблок сок. Должно получиться около половины стакана. Остывшую смесь – туда. И несешь мне. Запомнила?
Я кивнула. Слава богам, на память не жалуюсь. Молча я развернулась и дернула в травническую. Фиал с чем-то красным, похожим на кровь, уже стоял на столе. Так. Лапки, панцирь… травы… растереть по отдельности, залить…оп-па. Теперь греем…Я использовала свой огонь, так получалось быстрее. Смешать, добавить…где же она…а, вот. Чешуйки саламандры. Так, быстро кипятим и отцеживаем. Угу, тут ровно полпробирки и получается. Теперь слезы и пепел феникса…так… Смесь была похожа на жидкий лунный камень. Я улыбнулась. Неплохо. Потом я вынула яблоки.
Призрачные, светящиеся – они казались ненастоящими. Порезав их на куски, я достала ручную соковыжималку, работающую по принципу центрифуги. Сока получилось даже больше, чем я рассчитывала – почти три четверти стакана. Подумав, я решила отлить немного, чтобы было, как сказал Борислав. Терпкий аромат яблок смешивался со сладковатым запахом крови, пропитавшей мою повязку на руке. А я и забыла. Хотя, сейчас все равно времени делать лекарство нет. Вот и смесь в пробирке остыла. Я смешала сок с молочной жидкостью. Готовое зелье засветилось, даже ярче, чем сами яблоки. Бережно неся стакан, я дошла до домика, где меня в нетерпении дожидался Борислав. Поцокав языком и глядя на зелье, он выдал резюме:
- Идеально. Ты гениальный алхимик. Пойдем скорее, надо напоить твоего найденыша.
Вместе с ним я вошла в хижину, состоящую из одной комнаты, снабженной печкой и двумя лежанками – чаще всего для двух больных, но иногда на второй ложился лекарь, если его присутствие было необходимо. Алхимик лежал на кровати, до плеч укрытый покрывалом. Рана на шее была залечена, но он все равно оставался бледным и неподвижным, лишь грудь его вздымалась в неглубоком болезненном дыхании. Черный костюм был вычищен и починен, кто-то аккуратно повесил его на спинку стула, стоящего в комнате. Я помогла придержать голову мужчины, пока Борислав маленькими глотками вливал в него зелье, похлопывая по горлу, чтобы пациент глотал светящуюся смесь. Казалось, я видела, как жидкость движется по его телу. Появилось призрачное мерцание кожи на шее, груди, свет сосредоточился в районе желудка и стал постепенно распространяться по фигуре зельевара, словно создавая барьер над его кожей, не позволяющий Злу вернуться. И, хотя кожа оставалось такой же бесцветной, дыхание выровнялось, переходя на ритм глубокого сна. Морщины на лице чуть разгладились, становясь не такими глубокими. Я приподняла бровь и вопросительно взглянула на Борислава. Лекарь влил в пациента остатки зелья и, пожав плечами, ответил на незаданный вопрос:
- Эти яблоки еще называют молодильными. Так что он несколько…помолодеет. Обычно одно яблоко забирает у внешности десять лет. Здесь используется только сок…но яблока три. Думаю, это обновит его организм лет на двенадцать-пятнадцать, не больше. Ему на вид около сорока, так что внешне он будет выглядеть примерно на двадцать пять-двадцать семь. То есть, его двадцать пять. Ну, утром увидишь. Ладно, иди, отсыпайся…стоп, это что за рана? – он показал на пропитанный кровью бинт на моей руке, который только что заметил.
- Да так. Ничего страшного, заживет.
- Давно кровит?
Я помялась, но потом сообщила, что кровь не прекращала идти с девяти часов вечера. Он в ярости взвился:
- Ты совсем рехнулась? А ну марш в травническую, там стоит мазь. Вторая полка слева от двери. Красная банка. Иди, не перепутаешь. Ну! ЖИВО!
Я наскоро попрощалась и вернулась в домик, где хранились все алхимические ингредиенты и уже готовые эликсиры. Банка красного цвета там была всего одна, и перепутать не было возможности. Сняв бинт, я положила на длинный глубокий порез немного мази. Пахла та кошмарно, но свое дело делала. Порез стал закрываться, затягиваться из глубины к поверхности. Я добавила еще зеленоватой массы. Заживление пошло быстрее. Через пару минут от пореза остался лишь красный рубец. Это не страшно. Потом рассосется.  Я вышла на улицу, выкинув бинты в маленькую печку и запалив их крошечной искоркой Огня. Эх, хорошо владеть этой силой… полезно. Выйдя на улицу, я отыскала Сивку и отвела его в общую конюшню, вычистила его шкуру и внимательно осмотрела копыта и ноги. Все было в порядке, и, задав ему порцию корма и налив воды, я, наконец, пошла спать.  В маленьком домике, который мне отвели, когда я прибыла сюда на практику, было пусто, холодно и как-то…неуютно. Я разожгла огонь в печи, позволяя воздуху согреться. Тратить на это свои силы мне не хотелось, а очаг гудел так умиротворяющее. Раздевшись, я натянула длинную рубаху и закуталась в одеяло, свернувшись клубочком на кровати. Но вместо сна лезли посторонние и абсолютно неприятные мысли. Да такие, что на глаза наворачивались слезы. Не хочу умирать. Ну почему именно я? Это так несправедливо! Хотя, с другой стороны, медленная смерть в моей ситуации – не так уж и плохо. Успею со всеми попрощаться. По крайней мере, дня три у меня есть. Может, больше, ведь я сильнее обычного человека. Я вздохнула и кулаком размазала слезы по лицу. Сон подкрался неожиданно.
Эх, и противное же было утро! Все тело ломило, как в приступе гриппа. То и дело мышцы сводило судорогами. Со стоном поднявшись, я оделась и пошла искать Мировуда. Надо заполнить зачетку. По дороге я в душе закатывалась от хохота. Я умру через несколько дней. Сдалась мне теперь эта зачетка?! Но заполнить ее надо. Лучше пусть никто ничего не знает. Не хочу выслушивать соболезнования. Помочь мне все равно не смогут, так что убиваться? Тем более, голубизна с рук и из глаз уже ушла… В душе поселилась какая-то…пустота. И апатия. Мне стало наплевать на себя. Если ничего нельзя исправить, заламывания рук и рыдания не помогут.
Мировуда я нашла на занятиях с молодыми волхвами. Те, открыв рот, выслушивали теорию полей  и взаимодействия сил.  Так называемую Звезду Стихий. Ну да, конечно. Юнцы второго года обучения. Мне больше нравилась теория Единоначалия. На мой взгляд, она точнее отражает сущность всех сил. Мировуд заметил меня и кивнул. Я улыбнулась и присела на край скамьи рядом с одним из учеников. Тот с интересом уставился свежий шрам. Я накрыла его ладонью другой руки и взглядом показала на Мировуда, слушай мол, а не глазей. Паренек смутился и отвернулся, глядя на старого волхва, только уши заалели. Я улыбнулась еще раз.
Занятие кончилось довольно скоро. Мировуд подошел ко мне, и я молча протянула ему зачетку. Он прищурился, глядя мне в глаза, но ничего не спросил и не сказал. Заполнив бумаги, он спросил:
- Все в порядке?
С абсолютно честным выражением на лице я вдохновенно соврала:
- Все отлично, Мировуд. Еще задания есть? А то мне осталось только два…
- Подожди, пока очнется информатор. Может, нам понадобятся твои услуги как переводчика.
Я кивнула. Ладно. Может, я проживу так долго, чтобы с этим помочь. Мировуд опять сощурился. Я на всякий случай проверила, есть ли река, которая блокирует мою мыслеречь. Река была. Мировуд расслабился и сказал:
- Ладно, отдыхай. Сегодня к вечеру зельевар должен прийти в себя. Будешь помогать переводить его рассказ. Надеюсь, вся эта история заслуживает таких мучений.
- Думаю, заслуживает. Я слышала далеко не все, и этого оказалось достаточно, чтобы даже я, не интересующаяся интригами, решила накопать побольше. А этот человек просто в силу того, что он там жил, не может не знать истоков. Меня очень обеспокоил этот черный маг. Колдун такого уровня может рискнуть позариться на больший кусок, чем Европа. И, боюсь, сил у него на это хватит. Я не уверена, что магам Британии удалось с ним покончить. Он уже не раз оживал после, казалось, окончательных побед над ним. Не уверена, что этот раз будет последним. Лучше перестраховаться. Локальное заражение легко может перерасти в пандемию, а инакомыслие такого типа – очень заразная болезнь. Многие молодые маги Европы в свое время переметнулись на сторону колдуна, и мне бы не хотелось, чтобы нечто подобное произошло с нашими юными волхвами, для них жажда власти и вседозволенность – самое опасное искушение.
Мировуд вздохнул и только кивнул. Казалось, я подтвердила его подозрения. Подвигав густыми седыми бровями, он сообщил:
- Знаешь, Ольха… Я прочитал твои записи. К сожалению, я ловлю себя на мысли, что у нас уже появилось течение, очень похожее на то, что поразило Европу. Есть у нас один парень...талантливый мальчик… Но его жажда знаний граничит с алчностью, а для волхва это очень опасно. Боюсь, он уже готов шагнуть на путь, начертанный Ящером. И это плохо. Его сила может сравниться с моей и Олега. Столь сильных не рождалось уже почти три тысячи лет. Но он уходит во Тьму, и я не могу его остановить. Надеюсь, этот мужчина, которого ты привезла, сможет подсказать нам пути решения этой проблемы. Мне жаль терять такого способного ученика.
- Я понимаю, Мировуд. Я знаю, ты любишь этих ребят, как собственных детей. Надеюсь, мы сможем помочь. Очень надеюсь…
В этот момент новая группа учеников гурьбой ввалилась в помещение. Извинившись, Мировуд стол чертить на доске схемы, необходимые для будущего занятия. Я забрала свою зачетку и ушла из класса. Теперь можно пойти в библиотеку и спокойно почитать. До вечера я абсолютно свободна. А, да, еще бы надо написать…как это…духовную. Не хочу Олегу лично говорить, чтобы он коня забрал, пусть лучше прочитает.
Целый день я потратила, разбираясь с накопившимися в мое отсутствие делами. Да и зелья все доварить не мешает. И рецепты новые записать. Узнала я за эти два месяца немало, но все узнанное надо систематизировать. Авось, потом молодым травникам да алхимикам пригодятся. Негоже, чтобы знания пропадали.
В толстую тетрадь я по памяти записывала все рецепты, которые добыла или составила сама. Набралось уже немало выходящих за рамки общепризнанной алхимии зелий и порошков. Особенно хорошо мне с самого начала обучения давались яды и противоядия, да взрывчатые смеси. Вот их то и было больше всего. Надеюсь, если это все будет признано, меня не назовут величайшей отравительницей. Ведь на самом деле я пользуюсь всем этим весьма редко. Гораздо чаще приходиться лечить. Себя, других – это уже не важно. А суть в том, что я не люблю травить. Я предпочитаю добрую схватку на мечах.
Ближе к вечеру я закончила систематизацию рецептов. Пора идти к алхимику. В хижине меня уже дожидались Мировуд, Олег и Борислав. Я улыбнулась рыжему волхву. Он хмыкнул и спросил:
- А что ж ты не зашла, Ольха? Я так ждал…
Я зарделась, как маков цвет, а Олег захохотал. Мировуд изо всех сил старался не смеяться вместе с нами, поэтому нахмурился и с наигранной суровостью попенял:
- Да, Ольха, нехорошо. Но и ты Олег, пойми ее. Ей же отдохнуть надо. От тебя, кобеляки волчьей национальности, особенно.
Против воли его лицо тоже расплылось в широкой улыбке, и он сразу стал похож на любящего дедушку. Мое сердце словно сжала ледяная ладонь. Скоро я уже не увижу этой улыбки, не посмеюсь вместе с Олегом... Мои раздумья прервал Борислав:
- Ладно, посмеялись, надо и делом заняться. Давайте будить нашего информатора. Я думаю, он уже достаточно пришел в себя после очищения.
Борислав достал откуда-то из складок балахона пузырек и поднес его к лицу зельевара. Приподняв голову, он влил зелье в разомкнутые губы.
Закашлявшись, алхимик приоткрыл глаза и непонимающе воззрился на нас. На ломанном английском я попыталась объяснить ему, где он и почему здесь находится:
- Не пугайтесь. Я агент дружественных сил. Меня зовут Ольха. Это волхв Мировуд, волхв Олег и Целитель Борислав. Сейчас мы в России. Думаю, про эту страну вы слышали. Мы вылечили вас от укуса Змеиной принцессы. Я нашла вас в разваленной хижине рядом с деревенькой неподалеку от волшебной школы. Вы умирали. Вас не искали. А нам очень нужен  человек, способный рассказать в подробностях о событиях в Британии и Европе. Скажите, вы можете помочь?
Голос алхимика был хриплым и низким. То ли еще не до конца в себя пришел, то ли от природы такой. Он говорил медленно, словно осознав, что я не очень хорошо знаю язык и могу его не понять.
- Думаю, вы неудачно выбрали информатора, мисс Ольха. Но, что смогу, я постараюсь рассказать. Что вас интересует?
Я перевела его слова волхвам. Они переглянулись. Мировуд ответил за всех:
- Ты, Ольха, лучше нас знакома с ситуацией в Европе. Спрашивай сама и переводи ответы. Постараемся узнать все, что получится. Помни о том, что я тебе говорил. Это важно.
Я кивнула и сформулировала первый вопрос:
- Для начала, как вас зовут?
- Я профессор Северус Снейп. В прошлом преподаватель и директор в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.
- Очень приятно. Я Ольха, Студентка Академии Наемников Великой Руси. Скажите, вы очевидец или участник событий в Британии?
Мужчина криво усмехнулся и с насмешкой ответил:
- Думаю, вы и сами должны понимать, мисс, что я и то и другое. Иначе я не оказался бы ранен, вам не кажется?
- Простите, профессор, но я должна была узнать ответ лично от вас. Для нас это очень важно. Я два месяца провела в Британии, но не смогла выяснить первопричины конфликта. Люди слишком напуганы и не желают общаться с незнакомцами. У нас есть определенные причины, по которым нам необходимо узнать, с чего все началось и как развивалось. Вы можете нам помочь?
- А если я скажу, что нет? Что вы со мной сделаете? – он ядовито усмехнулся.
- Ничего, профессор Снейп. Если хотите, мы переправим вас обратно в…Хогвартс. Или же куда вы сами захотите.
- Мисс, не поймите меня неправильно, я должен точно знать, что вы не замышляете плохого против Англии. Не буду объяснять, почему, но я уже причинил своей стране немало бед. Не могли бы вы разъяснить мне причины вашего интереса?
Я оглянулась на Мировуда, закончив перевод. Он подумал и кивнул. Я приподняла бровь. Он улыбнулся. Ну и ладно. Я расскажу, мне не сложно.
- Среди учеников волхвов на Руси появился талантливый мальчик. И сейчас он проявляет некоторые черты, очень похожие на те, что были у…как вы его называете…Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть. Он готов шагнуть во тьму, и это может привести к такой же войне, как и в Британии. Нам бы хотелось этого избежать. Поэтому я старалась добыть все сведения о нем и его свите… - внезапно меня осенило. – Простите, вы сказали, вы Северус Снейп? Но…
Он откинул голову и захохотал едким, язвительным смехом.
- О да! ЕГО ближайший сподвижник! Вы выкрали одного из самых опасных людей в Англии, мисс! Как говорят в Хогвартсе – пятьдесят очков вашему факультету за сообразительность. И за удачливость.
Он снова захохотал, как безумный. Я обернулась к Мировуду. Он улыбался. Потом наклонился и положил пальцы на лоб Северуса. Мужчина резко замолчал. А Мировуд попросил:
- Переведи ему, пожалуйста, то, что я скажу. Молодой человек, можете нам не лгать. Мы чувствуем ложь. Вы не его соратник. Судя по тому, что мы ощущаем – вы были разведчиком в стане врага. И не могли открыться. Поэтому приходилось действовать как один из них. Мы вас не осуждаем, но нам надо знать, можно ли это остановить. Я чувствую, как вас гложет совершенное вами. И прошу о помощи.
Глубоко вздохнув, профессор повел рассказ. Я не перебивая, тихим голосом переводила его описание событий пятидесятилетней давности… потом двадцатилетней…и, наконец, попытался описать происходящее последние десять лет. Его рассказ продолжался почти до самого утра. Интересно, а почему я спать не хочу? Наверное, потому, что мне было интересно наблюдать за выражением лица Северуса. Грусть неожиданно мелькнула на ничего не выражавшем раньше лице при упоминании некоей Лили Поттер, язвительность при имени ученика Гарри, сына Лили. Не менее печально он отзывался о Дамблдоре, убитом им самим директоре Хогвартса. Одновременно с грустью и ненавистью он упоминал о Люциусе Малфое… но больше всего яда он выливал на самого себя. И я его вполне понимала. Тяжело действовать как предатель, когда сам таковым не являешься. Волхвы выслушивали его молча. Когда рассказ был окончен, за окном уже светлело. Здесь в подводном городе, нет солнца, но если об этом не думать, то кажется, будто небо просто затянуто тучами, светлеет и темнеет здесь с естественной периодичностью. Я зевнула посреди перевода и извинилась. Снейп криво улыбнулся. Мировуд, глянув в окно, воскликнул:
- Боги, как мы засиделись! Прости, Ольха, я совсем не подумал, что тебе надо поспать. Мы старики, часто бываем рассеянными. Давайте закончим на сегодня. Поблагодари гостя от нашего имени. Кое-что мы бы хотели выспросить поподробнее, поэтому завтра с утра и начнем. Отдыхайте, дети.
С этими словами он встал и вышел. Его примеру последовали  и другие волхвы. Олег в дверях обернулся и подмигнул мне. Я покраснела. Обернувшись к Северусу, я решила узнать еще кое-что.
- Скажите, профессор, вы говорите, что преподавали в школе. Вы случайно, вели не алхимию?
Он в изумлении посмотрел на меня и снова язвительно усмехнулся:
- Не совсем, мисс Ольха. Я преподавал зельеварение. Есть некоторая разница между этими предметами, но в целом…вы почти угадали. Скажите, что со мной будет, когда вы узнаете все, что вам нужно?
- Что вы сами захотите. Я уже говорила. Можем вас вернуть. Можете остаться тут…если захотите, можете даже продолжить преподавание.
Он скривился.
- Ненавижу учить детей. Они вечно похабят саму суть предмета. Им не хватает выдержки и терпения. Они безалаберны и неучтивы!
С каждым словом он распалялся все больше, черные, словно туннели, глаза сверкнули гневом. Я ухмыльнулась про себя. Они его, наверное, как огня боялись. Хотя, я с ним полностью согласна. Я сама пару раз проводила практические занятия по алхимии в Академии, когда у нас была практика преподавания. Как же меня взбесили эти недоумки из младшей группы, считающие, что они все знают и умеют. Кончилось тем, что я в ярости взорвала котелок одного из них и меня признали неспособной к преподаванию.
- Я вас понимаю. Сама пыталась вести алхимию в Академии. Поняла, что моих нервов на это не хватит.
Он вновь воззрился на меня:
- Вы? Пытались вести? Алхимию? Сколько же вам лет? Вы зельевар?
Я засмеялась. Он вздернул брови.
- Спрашивать о возрасте у дамы…Ну ладно. Мне двадцать один, я вела уроки алхимии как самый талантливый зельевар последних пятидесяти лет.
Он язвительно поинтересовался:
- Да неужели?
- Не удивляйтесь. Вам, наверное, тяжело мне поверить, но это так. Хотя, алхимия на Руси довольно сильно отличается от европейской. Мне было бы очень интересно, если бы вы показали мне пару рецептов. А я в свою очередь, готова поделиться своими наработками за последние три года.
Он хмыкнул.
- Что ж. Как-нибудь, может и покажу. Скажите, как давно вы изучаете английский?
- Я прослушала двухгодичный курс в Академии и два месяца прожила в Англии. Если честно, мне бы очень хотелось, чтобы вы помогли мне его усовершенствовать. Боюсь, это не последняя моя поездка в Британию.
Он изогнул бровь, холодно поинтересовавшись:
- А не слишком ли много просьб за одно утро?
- Я предлагаю долговременное сотрудничество. Если вас это не устраивает, я перестану предлагать что бы то ни было, и попрошу Собор отправить вас обратно, когда захотите.
Он с усилием вытянул руку из-под одеяла и, показывая открытую ладонь, произнес усталым голосом:
- Простите. Я так привык язвить, что трудно удержаться. Я не уверен, что мне стоит возвращаться. Возможно, мне стоит остаться здесь.
Мое сердце, ни с того ни с сего, пропустило удар. Черт. Это плохо. Я его не знаю. А то, что я за сегодня узнала – весьма негативно. Так какого черта?! У меня вообще нет будущего! Я встала:
- Простите и вы меня. Мировуд передал, что очень благодарен, и просил, чтобы завтра с утра вы продолжили рассказ. А на сегодня позвольте откланяться. Если вам что-то понадобиться – рядом с кроватью колокольчик. Уборная – в соседней комнате. Если захотите поесть – недалеко дежурит Овсень, молодой целитель. Думаю, жест «Я хочу есть» общий для всех стран. Доброго дня, профессор Снейп.
С этими словами я вышла из домика, и пока никто меня не увидел, побежала к себе домой, чтобы свернуться калачиком и завыть от дикой боли, раздирающей мое тело последние несколько часов.

[Shoa]

Глава 5.
Лежа в своей кровати, я благодарила всех богов, что не выдала своей боли за эти прошедшие часы. Ну не хочется мне объяснять Мировуду и Олегу причины моего состояния.
Я, конечно, знала, что агония моя будет болезненной, но чтобы настолько… Ох, главное, чтобы никто сейчас не услышал моих стонов и воплей. Стоп, а может, выпить чего-нибудь? Обезболивающее? Стиснув зубы, я встала с кровати и неловко, негнущимися руками стала копаться в своих запасах. Кажется, что-то у меня тут такое было…может…нет, не то... Вот. Маковое снотворное пополам с настоем дягиля и можжевельника. Должно помочь. Смесь в больших дозах опасна…но мне уже нечего бояться. Кажется…десять капель…пальцы, вот свинство, не слушаются. Плюнув на осторожность, я плеснула зелья на глаз, разведя его молоком. Больше – меньше…какая уже разница…
Я поднесла чашку ко рту, умудрившись немного пролить. Руки стали словно деревянные, как у куклы. С усилием проглотив смесь, я повалилась на кровать. Боль постепенно отпускала, но чувствительность к пальцам не вернулась. Еще разок чертыхнувшись, я провалилась в мрачный сон, наполненный темными образами и кровью.
Проснулась я на рассвете следующего дня, проспав целые сутки. Рядом со мной сидел Олег и разглядывал ярлычок на пробирке с зельем, ополовиненной мной накануне. Подняв на меня глаза, он спросил:
- Что с тобой происходит, Ольха?
Я с усилием улыбнулась, мышцы лица одеревенели настолько, что оно казалось алебастровой маской
- Ничего. Отходняк после двух кошмарных заданий.
Он прищурился:
- ТЫ лучше не скрывай! Я ведь помочь хочу.
- Да все нормально. Не надо помогать. Иди к профессору, я сейчас оденусь и присоединюсь.
Еще раз подозрительно на меня взглянув, Олег таки вышел. Я с тихим оханьем поднялась. Мышцы сводило жестокими судорогами. М-да, не хотелось бы пить опиум. Я несколько раз прошла туда-сюда по комнате. Ноги вроде держат, да и боль как-то притупилась. Ладно, это уже неплохо. Может, стоит не спать, а больше двигаться? Такое вполне возможно.
К тому моменту, как я оделась, боль почти прошла, превратившись в тупое нытье. Поэтому я не задумываясь, двинулась к домику, где долечивался Северус. Будем надеяться, ни Мировуд, ни Олег, ни тем паче Борислав не смогут понять мое состояние. Главное, закончить беседу до того, как я свалюсь.
В домике было несколько жарковато. Северус, одетый в свой наглухо застегнутый костюм, сидел на педантично застеленном топчане. О его болезни напоминала лишь неестественная бледность лица, действительно помолодевшего лет на двенадцать, как и обещал Борислав. Я улыбнулась и пожелала всем доброго утра. Волхвы радостно ответили, и лишь зельевар, нахмурившись, холодно проговорил:
- Опаздываете, мисс. Мы ждем вас уже минут двадцать.
Я вспыхнула, но спорить не стала. Тем более, упрек был вполне справедливым. И вновь потянулись часы беседы, осложнявшиеся не слишком высоким уровнем моего знания языка. Некоторые слова профессору приходилось мне подолгу объяснять более простыми понятиями, знакомыми мне, чтобы я могла правильно перевести некоторые особенно важные моменты. И его это до ужаса злило. Около полудня Овсень и Лютень принесли нам то ли поздний завтрак, то ли ранний обед, который мы смели во мгновение ока, и продолжили содержательную беседу. К сожалению, ничего нового мы пока не узнали.
Часам к трем я поняла, что что-то не так. У меня перед глазами все поплыло, потом стало темнеть. Я смежила веки, почувствовав, как по щеке сбежала слезинка. Рукой я быстро ее стерла, пока никто не видел. На пальцах остались пятна крови. Только не это! Я встала со стула, намереваясь ненадолго выйти, умыться, но ноги отказались меня держать. Я осела на пол под изумленными взглядами четырех мужчин. Через силу улыбнувшись онемевшими губами, я прошептала:
- Олег, помоги встать, пожалуйста. Меня ноги не слушаются…
Словно очнувшись, волхвы вскочили. И только алхимик остался сидеть на кровати, не делая попытки помочь. Хотя и в его глазах было что-то, отдаленно напоминающее беспокойство.
Помогая мне сесть на стул, Олег коснулся уголка моего глаза кончиком пальца. На коже заалела капелька крови. В ярости он загремел на всю хижину:
- ОЛЬХА!!! Я же спрашивал, что с тобой? Ты могла ответить сразу?!
- А что бы это дало?! Вы все равно ничего не сможете сделать. А время мы тратить не можем. Если повезет, меня хватит до полуночи.
Он с размаху ударил меня тыльной стороной ладони по щеке. Боли я не почувствовала, только голова безвольно мотнулась из стороны в сторону.
- Идиотка, что с тобой?!
- Все просто. Я выпила «Демона»
Борислав в ужасе выдохнул:
- Пока не кончилось действие «Не спи – уснешь»?!
- Да.
Олег зарычал, проявляя свою истинную сущность, волчью:
- Дур-ра! Зачем?
- Без этого я не могла получить яблоки. Они спеют только в том случае, если что-то отдаешь в жертву. И чем цель важнее, тем эта жертва больше. За жизнь и плата соответствующая. Я отдала кровь демона, чтобы плоды поспели, и сейчас отдаю жизнь за жизнь профессора. Простите…
Мировуд коснулся ладонью моей щеки.
- Девочка, это слишком большая жертва.
- Я ее уже принесла. Никто не в силах отказать Маре.
- Маре?!
- Да. Она сама просила этой жертвы.
Я посмотрела на алхимика. Тот с непонимающим видом прислушивался, словно пытался уловить суть разговора. Я улыбнулась ему и с уголка моих губ стекла тонкая струйка крови. Вытерев ее ладонью, я прошептала на английском:
- Профессор Снейп, боюсь, у нас не так много времени. Давайте продолжим.
- Что с вами, мисс Ольха?
- Ближайшие шесть часов все будет в порядке.
- А потом?
- А потом я умру.
- Почему?
- По стечению обстоятельств, мне пришлось выпить два эликсира, несовместимых между собой. Теперь они меня убивают. Мара меня ждет.
- Кто такая Мара? – он недоуменно нахмурился. Я попыталась объяснить:
- Волхвы и преподаватели Академии придерживаются праславянской веры. М-мм…вы называете ее язычество. Всех учащихся воспитывают так же в ней. После взросления и совершеннолетия каждый волен выбрать свое вероисповедание, но большинство остаются язычниками. Или же их вера становится сложной смесью всех конфессий, известных им. Мара – богиня смерти, провожающая душу сначала в Вирий, Рай, а после отведенного ей отдыха – приводящая обратно, на перерождение.
- Ясно. Скажите…если вы такой талантливый зельевар, как говорите, то почему же вы не сделали себе противоядия от этой смеси?
Я засмеялась визгливым, безумным смехом:
- Да если бы оно было, я бы сварила его, не раздумывая! Но такого нет! Просто нет. Потому что это не яд. Это сама Тьма. Она убьет любого, даже такого, как я!
- В каком смысле, как вы?
- Я не человек, если вы, профессор, об этом. Та змея, которая вас порвала – моя тетушка по отцу. А я сама – из рода Змеев на четверть.
Я оскалила клыки, и, с усилием вырвавшись из рук Олега, приблизила к Снейпу лицо, глядя прямо в глаза и позволяя разглядеть вертикальные зрачки. Он не отшатнулся, как я надеялась, лишь холодно улыбнулся. Я снова откинулась на стуле. Из глаз потекли кровавые слезы бессилия и ярости. Я взглянула на волхвов:
- Давайте дальше. Я хочу успеть перевести как можно больше, пока не упаду. А то, когда еще из Академии прибудет новый практикант, знающий язык хотя бы настолько, как я. Ну же!
Волхвы нехотя расселись, с жалостью глядя на меня. Они прекрасно понимали ситуацию. Эх, жизнь моя, жестянка! И беседа продолжилась, правда пошла несколько медленнее. Мне требовалось все больше времени, чтобы собраться с мыслями и правильно перевести сказанное Северусом. Он мрачнел и злился, но, похоже, все же не на меня. Волхвы тоже становились все более сумрачными. Часов в восемь принесли ужин. Меня перекосило при виде пищи, и я отказалась ужинать. Глядя на меня, вознамерились отказаться и мужчины. Я злобно рыкнула на Северуса, заставляя того съесть свою порцию. Ему надо поправляться, иначе все было бессмысленно. Не менее грозного рыка удостоились и волхвы. Меня послушались. Аж удивительно! Чтобы не смущать их, я вышла. Мои глаза невидяще уставились в небо. Здесь нет ни солнца, ни луны, ни звезд…а так хотелось бы в последний раз увидеть закат. Не судьба. Я вздохнула и нетвердым шагом отправилась к бочке с водой, стоящей позади дома, на ходу вытирая вновь потекшие из глаз кровавые струйки. Наклонившись над водой, я с ужасом уставилась на свое отражение. Ух…В кровавой маске, получившейся от разводов алых слез, сложно было угадать прежнее миловидное личико с курносым носиком, усыпанным веснушками. Рыжая коса свесилась через плечо. В темноте сверкнули колдовским светом зеленые ведьмовские глаза. Я усмехнулась. Кошмар из подворотни. Смыв кровь, я, держась за стену, вернулась в  дом. Мужчины уже поели. Слава богам. Можем продолжать. Вопрос, который задал Олег, оказался для меня неожиданным, но перевела я его механически:
- Скажите, Северус, а вам случайно не известно лекарство, способное исцелить Ольху? Нам жаль терять…столь ценного специалиста.
- Смотря, чем она отравилась. Покажите мне эликсиры, которые она приняла. Возможно, что противоядие мне известно. Некоторые симптомы я узнаю, но некоторые – новость для меня.
Борислав, выслушав перевод, стремительно вышел  и спустя минут пятнадцать вернулся с двумя пузырьками и ворохом трав и прочих ингредиентов, необходимых для приготовления этих зелий. Разложив все на постели на две части, по составу и в порядке добавления, он жестом предложил профессору Снейпу ознакомиться. Зельевар принюхался к каждому из пузырьков, пальцами растер пару листиков, посмотрел на просвет жидкости и обратился ко мне:
- Я понял состав, и понял, что с чем вступило в конфликт. Не уверен только, что смогу найти требуемые ингредиенты здесь, у вас. Я не знаком с вашими травами и их свойствами. Вам придется мне помочь, и с этим и потому, что я многого не могу без своей волшебной палочки. – Он криво улыбнулся.
- Простите…Я совсем не подумала ее взять…
- Не переживайте, мисс. Из того, что я успел узнать, следует, что вам просто не могло прийти в вашу головку, что мы, волшебники запада, без них беспомощны. А сейчас предлагаю пойти туда, где вы храните ингредиенты и варите зелья. Попробуем сделать противоядие. В любом случае, вы ничего не теряете. Мисс?
Я перевела просьбу волхвам. Те дружно кивнули. Я медленно встала, но покачнулась. Олег плавным звериным движением подхватил меня на руки. Сопротивляться? НЕ. Сил нету.
В травнической мы с профессором Снейпом остались вдвоем. Все тут просто не помещались. Олег посадил меня на стул, единственный в помещении, и вышел. Алхимик медленно прошелся вдоль полок и связок трав, разглядывая и изучая все, что имелось в наличии. А потом стал доставать банки, веточки… Я с интересом наблюдала за его манипуляциями.
На столе в итоге оказались: мозги летучей мыши, слизь чернорога, кровь акулы, пара пиявок, шалфей и майоран, полынь (на этом месте я хмыкнула), высушенная черная вдова, заменившая собой тарантула, кусок рога единорога, зеленый безоар, горсть семян дикой моркови вместо каких-то золотоглазок, слезы феникса и мензурка с нефтью, которую профессор назвал кровью земли. М-да…вот это состав. Хотя…похоже, это было еще не все. Он довольно долго осматривал полки в поисках еще чего-то. Наконец, обернулся ко мне:
- У вас нет философского камня?
- Боюсь, что нет. Какое из его свойств вам необходимо?
- Вечная жизнь. Или хотя бы…не знаю…может, что-то, обращающее время вспять.
Я задумалась…Время…что же…ведь есть же что-то…думай! Нет, что-то не приходит в голову. Я потерла ладонью лоб. Кожа горела, как в лихорадке. Зельевар холодными тонкими пальцами коснулся воспаленной кожи и нахмурился:
- Давайте начнем варить. Этот ингредиент понадобится в самом конце, да и смесь подействует и без него, но это вещество не допустит появления рецидива. Поэтому, пока я варю, думайте, что может его заменить. И помогите мне разжечь этот тигель, пожалуйста, мисс.
Я улыбнулась и положила на стол ладони.
- Ставьте котелок сюда, я нагрею.
По его губам зазмеилась усмешка превосходства:
- У вас не настолько сильный жар, мисс…
Я вздернула бровь и зажгла на ладонях пламя. Он замолчал и поставил котелок в мои руки без пререканий, налив в него пол литра воды.
Я с интересом наблюдала, как он режет, крошит и растирает ингредиенты. Чувствовалась рука истинного мастера своего дела. А мое сознание стало… мигать. Словно я отключалась на какие-то доли секунды. Плохо. Очень плохо. До полуночи осталось менее часа. А Снейп все продолжал варить, отмеряя, взвешивая, досыпая и помешивая. Я помотала головой, пытаясь разогнать туман. Мне становилось…хорошо. Тепло… Из блаженного небытия меня вырвал резкий окрик и хлесткий удар по щеке. Надо мной стоял злой, как черт, зельевар и что-то орал на… кажется…английском. С трудом я стала разбирать слова:
- …льзя спать! Слушайте меня! Смотрите на м… Не спите, мисс! Мисс! Осталось недолго! Какой еще ингредиент?!
Я прошептала пересохшими губами:
- Не… знаю. Позовите… Борислава.… Выйдете и… назовите…его имя. Вас…поймут.
Снейп в ярости метнулся черной молнией к двери. Я услышала его крик: «Борислав…Сюда, Борислав!» Через минуту вошел и сам целитель. Я посмотрела на него и выдавила:
- Что… обращает… время вспять? Думай…. Я… не могу… сосредоточиться.
Борислав побледнел. Его ответ на какое-то время сумел вырвать меня из оцепенения.
- Только три вещества… Философский камень, живая вода и… - он замолчал, метнув взгляд на профессора. Я, собрав силы, сфокусировала взгляд и прохрипела:
- И…?
Его ответ был едва слышен:
- И яблоки Гесперид.
Я захохотала. Точнее попыталась, издав только приглушенное бульканье. Борислав поник. Его взгляд был полон боли.
- Ничего из  этого у нас нет…
Прежде чем потерять сознание, я сумела выдавить еще одну фразу:
- Принеси… мой…походный мешок. У меня…дома…в нем…одно яблоко.
Мир завертелся вокруг меня, и все поглотила Тьма.

[Shoa]

Глава 6.
Разум парил в пустоте некоего пространства, ощущая себя вечным отражением множества зеркал, не осознавая своей принадлежности ни к чему конкретному. В этой пустоте столь же размеренно парили мысли этого разума отделенные от самих себя, как отдельные отражения личности. Неожиданно личность, ранее раздробленная на множество составляющих слилась воедино, вбирая в себя окружающую пустоту, ее холод и беспристрастность. Менялись мысли и чувства, перекраивалось сознание и воля, смывая наносное и лишнее, как река весной очищает свои берега половодьем. Наконец личность осознала свое собственное существование, принимая его как данность. Где-то в неописуемой ее глубине возник сложный вопрос:
«Кто я?»
Ответа на него не было. И сознание стало анализировать само себя, ища память и чувства. На границе восприятия мелькали тени и какие-то иные личности, но сознание не понимало, что они есть. Лишь одна из окружающих теней привлекла внимание свободного разума. От этой тени исходило…нечто, что можно было счесть подобием. Сознание пыталось анализировать это подобие, но не находило аналогии в постепенно пробуждающейся памяти. Личность задумалась. В пустоте стали постепенно рождаться образы памяти, перешедшей из области идей в область визуализации. Младенчество, когда от тебя отказываются из-за обстоятельств рождения. Детство, когда тебя гонят лишь за то, что в тебе слишком мало «правильной» крови. Юность, когда тебя ненавидят за неадекватность общему мнению и восприятию. Одиночество, боль и страх, что навсегда останешься изгоем. Потом равнодушие и холодное презрение. Недоверие к окружающим. И ответная ненависть, доходящая до желания убить, уничтожить тех, кто ломал и унижал.  Снова боль и страх. Страх за того, за кого приняла ответственность. Страх за погибающего, возможно по твоей же вине. И ПРЕДЧУВСТВИЕ. Покрытое слоем льда, оно замораживает сознание, оставляя вымороженную пустыню в глубине чувств и надежд. Лед сменяется хрупкой, словно сотворенной из морозных узоров картинкой, постепенно обретающей цвета и объем. Бесконечно гигантский круг, при этом являющийся ничтожно малым. Ядовитый свет, полный холодной зелени. Вспыхивающие древние руны, кольцом охватывающие его периметр. Постепенное угасание света этого кольца, в центре которого сложный, ни на что не похожий рисунок. И дробь копыт несущейся серебристой лошади с глазами, светящимися, как это кольцо, холодным зеленым светом. На спине высокого животного всадник в черном, в его руке меч-эспадон, он скачет по миру, и там, где копыта коня касаются стран и городов, начинаются эпидемии, уносящие миллионы жизней.
Зеленый круг гаснет и вместо него появляется другой, тусклый, желтовато-песочный, цветом   похожий на старые, рассыпающиеся кости. Он иной, с другим рисунком, меньше по размеру, словно должен быть точно внутри предыдущего, и в то же время больше, словно накрывает его, охватывает собой, но он гаснет точно так же, и свет его сменяется новым перестуком копыт, сопровождающим появление сияющего белизной всадника, несущего с собой неурожаи и катаклизмы, холодные зимы и засушливые летние сезоны. И там, где проносится он, начинается голод, выматывающий, опустошающий, уничтожающий.
Третье кольцо цветом подобно спекшейся крови, оно еще меньше предыдущих, но и больше, намного больше них. Его свет мереет и дрожит, словно боится погаснуть, рисунок внутри него извивается и корчится, словно рвется на куски, распадаясь под грохотом копыт иссиня-черного жеребца, несущего всадника, что чернее ночи, и война идет по пятам за ним, поглощая страны и континенты, ненавистью наполняя сердца людей.
Последний круг черен, как пустота, из которой родилась эта вселенная, ибо он преддверие ее. Не гаснет он, как прежние, но линии его расползаются, подобно потокам нефти, заливая землю, стирая ее, и из этой черноты рождается конь огненный, что несет единственную всадницу. Она - воплощение пустоты, ибо в нее повергает мир, и коса ее, звенящая, как натянутая до последних усилий струна, отражает свет умирающего солнца, гаснущей вселенной, и всадница эта – конец всего. Но она же и начало нового, возможно лучшего, но несущего гибель всему прежнему, за что когда-то сражались и умирали по своей воле, а теперь подчиняются высшему суду, ЧЕТЫРЕМ, тем, кто уничтожит, но спасет. Всадникам, чьего появления страшатся, но ждут, ибо это даст свободу отчаявшимся и надежду проклятым.
Сознание отстраненно воспринимало видение, не стремясь слиться с ним, понять его. Оно просто запоминало, откладывая память об увиденном далеко в глубины самого себя, не стараясь как-то интерпретировать.
Личность восстановилась, независимо от сознания, и теперь с интересом наблюдала за холодной рациональностью. Две части «Я» придирчиво изучали друг друга, решая, стоит ли сливаться полностью, или можно сохранить некоторую дистанцию. Решив, что последнее гораздо приемлемее и полезнее, они слились в полноценное «Я», подобное тому, что было прежде, до их разделения, но все же немного иное. Чувства и разум, образуя единое целое, ранее были неотделимы, теперь же стали независимы, способны в случае необходимости для сохранения самих себя разделиться, скрыться за тем, что представляло собой примитивную основу «Я», за инстинктами, также обретшими лезвийную отточенность, но полную зависимость и подчиненность разуму. Изучив самое себя, «Я» довольно усмехнулось, решив, что это лучший из всех возможных вариантов воссоздания себя.
Стоило завершиться воссозданию, как началась самоидентификация. Я недоумевающее огляделась, пытаясь понять, где же очутилась моя…душа. Что-то царапалось в глубине памяти, но я не смогла вытянуть это нечто на поверхность, поэтому смирилась и загнала еще глубже, чтобы оно меня не отвлекало.
На эмпатическом уровне я ощущала присутствие рядом с собой четырех человек, в чьих эмоциях сейчас сильнее всего были скорбь и страх за меня и мое состояние. Я удивилась. А потом рядом со мной появилось еще нечто, гораздо большее, чем просто человек.
Голос старушки укачивал, словно она была моей бабушкой:
«Ну же, девочка. Я же говорила, что я не безжалостна. Ты доказала, что готова жизнью заплатить за чужое спасение, принести в жертву самое ценное, что у тебя есть. Но я не собираюсь это у тебя забирать. У тебя впереди еще долгий путь. Иди по нему смело. Просыпайся, внученька. Просыпайся, тебя ждут…»
Голос истончился и исчез. Я приоткрыла глаза, по которым сразу же, будто ножом, резанул свет. Моргнув раз, другой, я разглядела лица, склонившиеся надо мной. Олег и Мировуд. Справа раздался голос Борислава:
- Ну, наконец-то! Очнулась. Слава Богам!
Да, точно. Особенно одной старушке. Я хмыкнула. И одними губами прошептала:
- Пить…
Стакан появился немедленно. Вода, правда, была с чем-то смешана, ее вкус был сладковатым. Ну и ладно. Жажду она все же утоляла. Похоже, меня уложили в одном из домиков в лечебнице. Я приподнялась на локтях, придерживая простыню на обнаженном теле. Взгляд скользнул по комнате. Угу, все тут. Мировуд от меня отошел, усевшись на соседнем топчане, Олег устроился в ногах моей лежанки, Борислав стоит рядом, держа стакан. Внезапно мне на макушку легла ладонь. По запаху полыни я определила, что это профессор Снейп.
- Как вы себя чувствуете, мисс Ольха?
- В целом паршиво, но я очень вам благодарна. Лучше так, чем вообще никак. Спасибо, что спасли.
- Я так понимаю, теперь мы квиты, мисс?
Я попыталась вывернуть шею, чтобы посмотреть ему в лицо, но он меня опередил. Обойдя кровать, он встал так, чтобы я могла видеть его, не напрягаясь. Руки скрещены на груди, весь в черном…взгляд такой…отрешенный…
- А откуда вы знаете?
- Я немного понимаю по-русски. Один… знакомый, болгарин, когда-то научил. Я частично разобрал ваш разговор с волхвами, когда вы объясняли, что с вами произошло и почему вы в таком плачевном состоянии.
- Вот значит как…Что ж…тогда квиты.
Он вздернул бровь, с язвительной усмешкой спросив:
- Вы предпочли бы, чтобы я об этом не знал?
- Да. Не люблю, когда мне кто-то чем-то обязан. Всегда лучше жить в неведении. То есть, лично мне лучше. Спокойнее.
Он пожал плечами и вышел из домика. Проводив его взглядом, я нахмурилась, потом тоже передернула плечами и обернулась к Олегу. Он улыбался:
- Рад видеть тебя с нами, девчушка.
- Не представляешь, как я сама этому рада…
- Что-то по твоему лицу этого не скажешь. Ну ладно, поправляйся, я пошел.
- Олег…
- Что?
- Пожалуйста, присмотри за Сивкой, пока я болею, а то я о нем совсем забыла, о бедненьком…
Олег захохотал в голос и вышел. В наступившей тишине зазвучал голос Мировуда:
- Когда поправишься, я дам тебе последнее задание. Точнее, у меня их два, но ты уже сама выберешь, какое тебе выполнять.
- Стоп, почему последнее? Мне осталось еще два…
- Я оформил тебе как задание получение сведений от информатора. Ты нам очень помогла.
- Ну…я…спасибо. Только может, скажешь сразу, что ты собираешься мне поручить, чтобы у меня было время подумать?
- Ладно. – Мировуд улыбался, - Первое – доставить из Англии волшебную палочку профессора Снейпа. Из того, что он пытался нам объяснить на жутчайшей смеси жестов, английского и исковерканного русского,  я сумел понять, что это предмет сугубо индивидуальный, и ему нужна его собственная.
- А второе?
- Помочь ему устроиться здесь, на Руси, достать документы, обеспечить жильем, ну и конечно, научить толком русскому языку.
Я задумалась. И то и другое было весьма важно. Да и мне хотелось взяться за оба. Я посмотрела на Мировуда. Он беззвучно смеялся, так, что его белая борода моталась из стороны в сторону, как маятник.
- Ох, девочка, все я понял по твоему личику. Пока поправляешься – занимайся с ним. Потом съездишь в Англию, а когда вернешься – продолжишь занятия и всем остальным озаботишься. Так тебя устраивает?
- Вполне, Мировуд. Надеюсь, в этой поездке я не влипну в неприятности.
Засмеявшись теперь уже вслух и встав, похлопал меня по ноге, накрытой простыней:
- Ладно, поправляйся, девочка, не буду тебе мешать.
- Подожди, Мировуд…сколько я проспала?
- Напоили мы тебя позапрошлой ночью, так что ты проспала…около полутора суток.
Я вскинула брови. Ничего себе…Ну, выжила, и то хорошо. А теперь можно и об остальном подумать.
- Мировуд, а ты не мог бы позвать ко мне профессора Снейпа и попросить одного из мальчиков принести из моего дома толстую тетрадь в синем кожаном перелете, которая на столе лежит?
- Могу, но тебе стоит отдохнуть.
Я усмехнулась:
- Наотдыхалась уже. Прямо распирает, как хочется что-нибудь поделать. А до задания мне еще не меньше недели в себя приходить. А кстати, там еще на самой верхней полке маленький такой словарик, красненький. Его пусть тоже захватят.
- Тогда хотя бы Северуса пожалей. Мы все, вообще-то, в отличие от тебя, не спали.
Я ужаснулась:
- Как, все эти полтора дня?
- Ну да. Слушай, Борислав, может ее еще от глухоты полечить? – Мировуд, смеясь вышел, прямо как и Олег незадолго до него. Борислав же нахмурившись, смотрел на меня.
- Тебе еще рано работать!
- Кто сказал, что я работать буду? Это для меня развлечение, а не работа. Если хочешь, можешь со мной посидеть…правда, мне кажется, что тебе сейчас полезнее лечь спать.
- В этом ты права. Да и я тебе достаточно доверяю, чтобы не сомневаться. Ты не настолько дура, чтобы угробить усилия трех волхвов и одного алхимика.
Я улыбнулась:
- Ладно уж…постараюсь не угробить. Но записи пусть все равно принесут. А то я тут со скуки опухну.
Неохотно пообещав выполнить мою просьбу, Борислав покинул меня, оставив ненадолго в полном одиночестве. В голове родилась сумбурная мысль – а зачем я вообще собираюсь взяться за эти задания, ведь это обрекает меня на долгое тесное общение с угрюмым, злым и замкнутым индивидом! Таким…таким холодным и равнодушным! О, Боги, о чем я думаю, а?! И нельзя перекладывать с больной головы на здоровую!
Мои скандальные размышления прервало появление Овсеня. Он, запыхавшись, ввалился в комнату, неся стопку книг, тетрадей и пару ручек. А на вершине этой кипы балансировал, наполовину зависнув в воздухе, красный словарик. Следом протиснулся Лютень, неся поднос со свежеиспеченным хлебом и кружкой простокваши. Я мечтательно облизнулась, предвкушая отличный завтрак. И это предвкушение лишь самую малость подпортило то, что не удержавший вес гранита науки Овсень уронил все то, что принес прямо мне на живот.
Ровно две минуты у меня ушло на то, чтобы ухомякать нехитрый, но очень сытный завтрак. Подняв глаза на парней, я поняла, что они оба стыдливо отводят от меня глаза, побагровев, как две вареные свеклы. Еще с минуту я пыталась врубиться в причины столь яркого проявления смущения. А потом хихикнула, не сумев удержаться. Торжественно вручив поднос опешившему Овсеню, я вновь завернулась в сползшую с самых…э-э…выдающихся частей моего тела простыню. Ох уж эти волхвы…пренебрегать столь важной  стороной образования – верх недосмотра.
- Да идите уже! Что застыли? И нечего смущаться. Все нормально.
Послушавшись старшей, то бишь меня, они двинулись на выход, но в дверях Лютень обернулся, задав вопрос, заставивший меня вспомнить о собственных подозрениях:
- Ольха, скажи…а вы с этим иностранцем…ну…не одного ли роду-племени?
Я заколебалась:
- С чего ты взял?
- Да у вас татуировки на плечах такие похожие…словно живые, а не нарисованные…если я не ошибаюсь и правильно запомнил кое-что из одной книги – это символ Змеевичей…
Немного помолчав и подумав, я выдала:
- Не знаю, Лютень. Просто не знаю. Я с ним ведь почти и не знакома. Как-нибудь спрошу. Мне, по правде, и самой это интересно. Так что, если захочешь, я тебе расскажу, потом.
Парень кивнул, и, даже не спросив, когда это потом будет, ушел вслед за братом. А я попыталась восстановить в памяти тот рисунок, что видела.
У Змеевичей это своеобразный паспорт. Символ Клубка, рода. На моем плече свернулась в браслет изумрудно зеленая змейка с узором из красного золота на чешуе. Это была змейка Полозов. И чем ты выше в иерархии Клубка – тем больше алого золота в узоре. У главы рода, в его человеческом воплощении, она чисто золотая, у Наследника главы – золотая с тонким, изысканным изумрудным рисунком. И рисунки эти меняются с течением лет. Я, например, родилась с просто зеленой змеей, но, когда Дед забрал меня ко двору, она приобрела благородный изумрудный цвет, а после Наречения Младшей принцессой на ней проявился и семейный узор. А, например, у Клубка Кобр – второго по знатности рода – рисунок синий с серебром. Есть еще черные с алым, белые с черным…очень много разных. Вот, только изумрудной с серебром, как у Алхимика, нет, кажется, ни у одного Клубка. И при этом змея эта – явно символ. Вот только чего? Хотя, чем так гадать, проще спросить его самого. А раз сейчас я этого сделать не могу, в силу отсутствия сего на редкость неприветливого субъекта, надо посидеть с моими записями, да составить план будущих занятий.
Поскольку в основном с рецептами я уже разобралась, и совсем недавно, то мне было надо записать только один – тот, с помощью которого меня исцеляли. Моя память позволяет мне запоминать все до самых незначительных подробностей, что выделяло меня даже среди наемников, отличающихся весьма незаурядными способностями. Хотя в остальном я уступала им по всем пунктам. И сильно уступала. Как бы то ни было, но даже память не могла дать мне недостающего звена в рецепте – последнего ингредиента. Я не представляю, в каких количествах и каким образом профессор добавил это…яблоко. Не буду выражаться неприличными словами, хотя и очень хочется. Эх, сколько же всяких гадостей я успела испытать за эту практику…а последнее меня просто доконало. Так и подмывает забрать документы ко всем чертям из  этой проклятущей Академии. Хотя, конечно, я этого не сделаю. Не даром же я семь лет там уже мучаюсь?! Ладно. Все, забыть о неприятном. Хотя бы на ближайшую неделю. А там посмотрим. А сейчас надо бы составить план занятий с профессором. Раз уж он уже частично с языком знаком, надо бы выяснить, насколько частично. Ну, а на данный момент, пока время до моей беседы с ним еще есть, надо бы попробовать перевести рецепты, которыми я бы хотела поделиться с ним. А то я не уверена, что при моем знании языка я смогу правильно их продиктовать без предварительной подготовки…
Вот так я и засела за словари. Моего маленького оказалось недостаточно для перевода некоторых специфических названий и Лютень, дежуривший неподалеку, притащил из местной библиотеки незнамо как там оказавшие словари специальных терминов и общелингвистических латинских обозначений. Ух, и закопалась я в эти словообразующие конструкции трех языков!!! Время летело незаметно. О его течении напоминали только нечастые визиты Борислава, когда он с укоризной сообщал мне, что не дело так погружаться в работу всего через двое суток после счастливого возвращения в мир живых, да Овсеня с Лютенем, в первый раз принесших мне обед, а во второй – ужин и светильники.  Около девяти часов вечера я, наконец, завершила свое эпохальное мероприятие, хотя успела перевести хорошо если половину накопившихся рецептов. Ладно, теперь можно и отдохнуть со спокойной душой. Я с тяжким вздохом отложила стопку книг и тетрадей и вытянулась под одеялом с осознанием почти выполненного долга. С этими мыслями я и уснула, погружаясь в пучину тревожных сновидений, постепенно переходящих в кошмары.
Я стояла посреди равнины, как черным стеклом покрытой спекшейся почвой. Невдалеке темнели остовы сгоревших деревьев и среди их оголенных ветвей хрипло кричали вороны. Небо, казалось, было бурным океаном облаков. Багровых облаков, превращавших свет в кровь, реками разливающуюся по земле. Я не могла двигаться, только смотреть, подмечая все новые и новые детали ужасающей картины. Разрушенные до основания дома, искореженный металл машин… И тела. Изломанные, словно куклы, они лежали, вплавленные в стекло песка и земли, словно диковинные насекомые в янтаре.  Детские тела. В груди зародился крик скорби и боли. Но кричать я не могла. Алый свет отбрасывал неестественные, сюрреалистические блики на мертвую плоть придавая ей подобие жизни, словно даже изувеченные, сожженные тела продолжают  чувствовать. И из всех чувств в них осталась лишь непреходящая, неизбывная боль. По моим щекам покатились слезы, еще более горькие в молчании. Зародившийся где-то на этой равнине ветер спугнул стаи черных птиц, взметнувшиеся на фоне бешено клубящегося тучами неба. Порыв его разметал мои волосы и раздул складки длинного черного платья, немедленно заструившиеся по моим ногам, словно потоки чернильной воды. С небес хлынул огненный дождь, не обжигавший, но впитывавшийся в кожу, и каждая его капля дарила знание о тысячах, миллионах погибших, словно каждая из них была душой. И появилась боль, но не физическая – стенала и рыдала душа, проживая все эти жизни, вбирая, впитывая страдание павших в жестокой и бессмысленной войне, войне с собственным разумом, неожиданно утратившим границы восприятия и рамки осмысления собственного бытия. И во всех этих жизнях было одно общее – силуэт принесшего эту гибель, одетый в покрывала Тьмы, проливший в души яд желания найти. Найти неважно что. И всегда находилось это нечто. Вместе со смертью. Сердце мое рвалось на куски при виде этих мучений… А потом я увидела то, что заставило его замереть, застыть в ужасе. Я увидела своего же ребенка, сына, погибшего в неравной борьбе с собственным Я… Но взвыла я не от этого зрелища, а от того, что глазами своего ребенка взглянула в глаза того, кто терзал все эти миллионы невинных душ. На меня смотрели мои собственные, горящие безумием изумрудные глаза…

[Shoa]

Глава 7
Я проснулась с хриплым криком, разрывавшим мои легкие. Дрожащими пальцами коснулась своей холодной как лед щеки. Вот это сон…как странно и страшно. О, Морена, что со мной? Что происходит? Я схожу с ума?
В домик ворвался Борислав. Я вцепилась в его рукав мертвой хваткой, все еще стараясь осмыслить увиденное. Он шептал что-то успокаивающее, но я не разбирала слов. О боги, ЧТО ЭТО БЫЛО?! С усилием взяв себя в руки, я отцепилась от целителя.
- Что случилось, Ольха? Кошмар приснился?
Я кивнула.
- Ну, ничего. Пройдет. Ты что, раньше не видела кошмаров, что ли?
- Н-не такие. Эт-тот был не просто сном. Я знаю…
- Что тебе приснилось? – голос Борислава стал серьезным.
Я открыла рот… И поняла, что не помню, что мне снилось. Ни единого образа. Когда я это сообщила, Борислав нахмурился.
- Это плохо. Значит, это действительно было предупреждение. Вопрос, о чем.
Я пожала плечами, еще не вполне доверяя собственному голосу. Странный сон. Ненавижу такие подлости от собственного сознания. Ладно, лучше забыть и уснуть. Если получится. Борислав, посоветовав то же самое, вышел. Я снова закуталась в одеяло, пытаясь нырнуть в сон, но что-то не получалось. Пережитый шок как-то не давал скользнуть в объятия Морфея.
И все же, что мне снилось? Как я не напрягалась – память подвела. Моя хваленая память!!! Великим напряжением извилин мне удалось восстановить отдельные разрозненные образы – Небо, словно сотканное из крови, ворон на его фоне и искореженная машина. М-да, негусто. С этими невеселыми мыслями я и уснула. Этот сон я запомнила, но в нем не было никакой смысловой нагрузки – самое обычное сновидение.
Утром я чувствовала себя совершенно разбитой. Из зеркала в ванной на меня уставилось бледное как смерть лицо с глубоко запавшими глазами. Ух, блин… Что же это было? Я с усилием проковыляла обратно в спальню, натянув на обнаженное тело свой любимый темно-зеленый халатик. Нет, идти наружу еще совсем рано – ноги толком не держат. Лучше продолжить перевод. Полезнее. Придя к такому выводу, я снова уселась за книги, отложенные накануне. Хотя работа двигалась медленно, я то и дело вздрагивала по пустякам, еще не до конца позабыв ужас прошлой ночи. Именно поэтому я уронила все, что держала на коленях, когда в дверь постучали.
- Войдите!
В комнату шагнул зельевар.
- А, простите…Вы поняли мое приглашение?
- Да. Это одно из выражений, хорошо мне знакомых.
- Отлично. Как вы себя чувствуете, профессор?
- Это я должен вас спросить. Что до меня, то все в порядке.
- У меня тоже.
- Судя по вашему лицу, вы меня обманываете. Вы бледны как смерть. Что случилось?
- Просто приснился кошмар. Неприятная ночь.
- Да, это бывает… Скажите, зачем вы меня звали?
- Ах, ну да, вас же не предупредили. Просто меня попросил Мировуд, что, раз уж вы решили остаться на Руси, то вам нужно, во-первых, помочь освоить язык, во-вторых, оформить вам местные документы, и, в-третьих, помочь найти жилье. И если со вторым и третьим пока разобраться не получится, я предлагаю начать с освоения русской речи.
- Вы уверены, что мне так уж все это необходимо?
Его усмешка, казалось, могла заморозить Волгу в середине лета. Не менее холодно я ответила:
- Да, уверена. Это в Англии вы, маги, живете, почти не соприкасаясь с миром людей. Здесь же волхвы постоянно находятся среди простых смертных, что уж говорить о нас, наемниках. Китеж – всего лишь место Собора, только старейшины живут здесь, да еще ученики в период обучения. Все остальные имеют квартиры и дома в разных городах Руси. И конечно же документы – паспорт, свидетельство о рождении… Работают, как все люди во всевозможных людских учреждениях. Хотя, как правило, предпочитают работу по собственному профилю. Я пока числюсь студенткой, с меня взятки гладки. Наши школы и академии зарегистрированы как обычные и дипломы мы получаем соответствующие. Я вот, официально, студентка Всероссийской Академии Естественных наук, факультет военной химии, кафедра биохимического оружия. Вполне мой профиль. Вон, целая тетрадь рецептов жутко опасных смесей. Специализация диплома – Яды и взрывчатые вещества, взаимовлияние и возможности совместного использования. Так что, вам тоже надо бы выбрать профиль работы, списки возможных направлений я предоставлю чуть позже. Когда смогу их перевести. А сейчас необходимо заняться языком.
- Как скажете, мисс Ольха. С чего начнем?
- Надо определить ваш уже имеющийся уровень, чтобы я точно знала, чему вас еще требуется обучить. Итак, что вам уже знакомо?
- Я знаю общеупотребительные выражения, немного разбираюсь в падежах, правда, не слишком дружу  со временами. Ну, и конечно, мой словарный запас далек от совершенства.
Поверив ему на слово, я  начала мучительный для нас обоих урок. Сначала я показывала предметы, он говорил их названия, либо их сначала проговаривала я, потом он. После этого, поняв неэффективность такого метода, я стала давать ему на заучивание целые предложения, которое он сначала произносил по-английски, а я потом – по-русски. Так пошло гораздо лучше. Одновременно мы пытались тренировать и письмо. В целом, все пошло достаточно неплохо…только под конец мы очень уж вымотались. Я – от необходимости сдерживать себя, чтобы не начать на него орать, когда он по десять раз ошибался в простых словах, он – скорее всего, от контроля собственного желания меня придушить. За ту же тупость, когда я не могла перевести предложенную им фразу. Обед был коротким молчаливым перемирием. И снова несколько часов мучений. Я бы плюнула и бросила – но это было насущной необходимостью и нам обоим приходилось терпеть и мучиться. Ну нет у меня таланта педагога! Ну вот ни полстолька!
Наступивший вечер принес несказанное облегчение. Вместе с Овсенем, принесшим ужин, пришел Борислав и разогнал нас по домам, как маленьких детей. И вызвало это лишь вздох облегчения. До завтрашнего утра можно и отдохнуть. Да неужели?! Прямо не верю своему счастью…
Назавтра было еще хуже. И на послезавтра… А спустя неделю мы уже общались фактически по-русски, с редкими вставками английского.
И это стало прогрессом. Я почти пришла в себя после эскапады с яблоками Гесперид. А то как же, если, как выяснилось, профессор вместе с Бориславом мне какую-то гадость общеукрепляющую в еду и питье подмешивали! Я как об этом узнала, такой скандал закатила… Ладно бы хоть сказали, а то все молча! Мужики, одним словом!
Как бы то ни было, профессор Снейп уже достаточно освоил язык, чтобы прожить здесь, не испытывая неудобств, связанных с невозможностью объясниться. А мне пора было отправляться в Англию, выполнять последнее поручение, чтобы, наконец, закрыть эту затянувшуюся практику и защитить диплом наемника по классу воина-алхимика... Спасибо приключению с зельеваром, эксперимент с зельями мне удалось провести в Британии. Так что алхимическая часть диплома у меня уже готова. На воина же надо будет выдержать серию поединков. Ладно, надо сначала с заданиями разобраться, а потом уже и о защите можно подумать.
Собралась в дорогу я быстро, выслушала все наставления и рекомендации Мировуда. Ну…в путь.
Я уже сидела верхом на Сивке, застоявшемся в конюшне и сейчас нервно перебиравшем ногами по утоптанной почве, когда из дверей расположенного неподалеку домика вышел профессор Снейп. Интересно, а где он раздобыл черный плащ, а?! Такое чувство, что он призрак… Я встряхнулась, отбрасывая лишние мысли. Нет, я решительно зря так много времени проводила с профессором. Ой, зря! Тем временем предмет моих раздумий приблизился вплотную ко мне, берясь рукой за стремя. Сивка аж остановился от удивления. А на лице алхимика легко можно было прочитать смятение. Посмотрев на меня, он совершенно неожиданно для меня попросил:
- Мисс Ольха… Вы не могли бы передать это письмо профессору МакГонагалл?
Он протянул мне небольшой конверт, запечатанный несколькими каплями воска. Печати не было. Ну, конечно, откуда бы ей взяться…
- Что-нибудь еще, профессор? – я спешилась, чтобы поговорить нормально.
- Да…мисс Ольха…пожалуйста, поговорите с двумя юношами… - он потер руками лицо, словно сомневался в правильности принятого решения и старался этим жестом привести мысли в порядок, - Я упоминал о них…Гарри и Драко.
- Я попытаюсь, если смогу. Нормально общаться на английском, как вы знаете, у меня получается плоховато.
- Ничего страшного, мисс. Им должно быть известно заклинание-переводчик. Мне оно просто недоступно без палочки.
- Я понимаю. Хорошо. Что им передать?
- Профессору МакГонагалл расскажите все и без утайки. А юношам…скажите, что я жив, но не сразу. Я хочу знать, известна ли им та роль, что я играл во всем этом. Я не уверен, что Поттер видел то, что я хотел ему показать.
- Как мне это сделать?
- Не уверен…Попробуйте сыграть на том, что известно только им и мне.
- Тогда вам придется мне это рассказать.
- Безусловно, мисс Ольха. Думаю, они должны помнить нашу первую встречу в подземелье на их самом первом же уроке зельеварения. Я тогда старался их перепугать до дрожи в коленках, чтобы они не считали мой предмет чем-то бестолковым и ненужным. Я тогда произнес что-то вроде: «Вы пришли сюда, чтобы изучать точную науку и тонкое искусство приготовления волшебных снадобий. Поскольку здесь нет ничего от глупого размахивания палочками, то многие из вас с трудом поверят, что это можно назвать магией. Я и не жду, что вы сумеете по достоинству оценить волшебную красоту тихо кипящего котла и мерцающих над ним испарений, деликатную силу жидкостей, прокрадывающихся по человеческим венам, околдовывающих ум, порабощающих чувства... Я могу научить вас разливать по бутылям славу, настаивать храбрость, готовить живую воду... если только вы не такие же непроходимые тупицы, как те, кого мне обычно приходится учить» Да, кажется, так. А Поттер, вместо того, чтобы слушать, в это время писал записочки своему соседу Уизли. Я задал ему три простейших вопроса, на которые он не смог ответить. С тех пор взаимопонимания не было. А Малфой…ну, он при этом тоже присутствовал. Думаю, его порадовал такой способ поставить нашу новую знаменитость на место.
- Боюсь, это не самый удачный вариант… А какие вы задали вопросы?
- Это может понадобиться?
- У меня появился план действий…помимо прочего, у меня есть склонность к некоторой театральности.
- Неужели, мисс Ольха? По вас и не скажешь.
- Каюсь, я склонна поиграть на чужих нервах. Это доставляет мне удовольствие.
- Что ж…Вопросы были следующими: что получится, если смешать настой полыни и корень асфоделии, где искать безоаровый камень и какие отличия у синего борца от голубого туфельника.
Я улыбнулась. Вопросы и правда простые, но для того, кто прослушал хотя бы вводный курс лекций. Да, не любили вы мальчика, профессор… Так валить на первом же уроке. В слух же я сказала:
- Спасибо, я запомню. Что-нибудь еще, профессор?
- Да…надеюсь, вас не затруднит забрать кое-что из моего кабинета, лаборатории и покоев? Это не слишком личная просьба?
- Смотря что необходимо забрать.
- Некоторые личные вещи, книги и записи, а также кое-что из одежды. Вы не против?
- В принципе, нет. Что именно надо достать?
- Для начала зайдите в мои покои, ключ – в тайнике в пасти змеи возле входа. Отогните клыки в разные стороны и под языком найдете. На письменном столе, отсчитайте от левого верхнего угла по орнаменту восемь завитков вправо, одиннадцать вниз, еще пять вправо и два по диагонали. Петлю надо повернуть по часовой стрелке, а другой рукой надавить на левый нижний угол. Он повернется. Там стоит шкатулка. Заберите ее. В шкафу возле кровати возьмите пару смен одежды, если вы не против. Там, в шкафу, за второй полкой, в глубине, еще один тайник. Просто просуньте руку сквозь стенку – там дневники и записи. Заберите все. Там же стоит ящик. В нем зелья и редкие ингредиенты. В кабинете все лежит на виду. Заберите, пожалуйста, папки, помеченные серебряной и черной этикетками. Зеленые можете не брать, но если и привезете – я не расстроюсь. А в лаборатории заберите ингредиенты из стола, из ячеек номер шесть, десять, двадцать пять, двадцать семь и все с тридцатой по пятьдесят четвертую. Надеюсь, я не сильно вас озадачил? Если да, то можете ограничиться только шкатулкой и одеждой. Я не обижусь.
- Я привезу все, только мне надо заскочить к Олегу, кое-что взять.
Его лицо неожиданно преобразилось, когда на нем появилась улыбка. Не язвительная и кривая, как обычно, а чистая и открытая, столь необычная для него.
- Бегите. Я подожду вас тут.
Я кивнула и направилась в арсенал. Олег, как всегда, сидел у входа и что-то чертил. Интересно, что он конструирует? Ни разу не удалось заглянуть в его блокнотик… даже краешком глаза.
- Олег!
Несколько замедленный отзыв:
- Да-а…
- Олег, слушай, у тебя безразмерная сума есть?
- Ну есть…
- Одолжи на одну поездку! Пожа-алуйста…
- Ну что с тобой делать… Ладно, сейчас дам. Жди тут.
Он с кряхтением, словно старый дед встал, спрятав записи во внутренний карман жилетки, одетой на голое тело. Опять… я поморщилась. Обидно. Ну и ладно. А волхв тем временем исчез в недрах складов, чтобы вернуться через пару минут, неся заплечную суму. ЧЕРНУЮ!!! Да что же это такое, а? Хотя…ага, может и сработать.
- Олег, а у тебя там еще черного плаща нету, часом? С капюшоном?
- Тьфу на тебя! Раньше не могла сказать?
- Ну, извини…Только сейчас подумала…
- Да ладно. На, держи…он тут, прямо у входа висит.
С этими словами он, не глядя, запустил руку вдоль стены, вытянув черный длинный плащ.
- Ну вот. Теперь тебе еще косу в руки и совсем Смерть получится. Хотя не, у тебя уже мечи есть. Они вполне подойдут.
- Да ну тебя…Глупая шутка. Спасибо, пошла я. Приеду – все отдам.
- А зачем? У меня тут этого добра, как костей  на кладбище. Иди уже. Носи на здоровье. Ведь хорошо же тебе костюмчик служит?
Я любовно огладила мягкую ткань.
- Да, отлично. Он мне уже пару раз жизнь спас. У Гесперид в саду.
- И то хорошо. Ладно, беги. Только, чур, Мирославу о суме – ни гу-гу, поняла?
- Могила, о чем речь?
Мы дружно расхохотались, и я отправилась обратно. Плащ я запихала в суму, потяжелевшую, но даже и не подумавшую раздуться. Профессор и правда ждал меня возле недовольного таким поворотом событий Сивки. Я подошла ближе. Зельевар посмотрел на меня:
- Взяли то, что вам было надо?
- А как же! С боем отвоевала у ополчившегося на меня грозного волхва.
Он снова улыбнулся.
- Вы такая…забавная, мисс. Я хотел сказать вам спасибо за все. А то, как то все не сподобился до сих пор…
- Да, собственно, не за что. Это, если разбираться, входило в условия моего задания. А я не могла рисковать зачетом.
- Ну, тогда…счастливого пути, Ольха.
Я вскинула брови. Без мисс? Это что-то новенькое. Повинуясь внезапному порыву, я, приподнявшись на цыпочках, запечатлела легкий, как пушинка гравилата поцелуй на лбу зельевара и одним махом вскочила в седло, ударив пятками Сивку. Конь рванул вперед, и я направила сильное животное в лиловую арку внешнего портала, не оглядываясь на стоящего посреди дороги алхимика.

[Shoa]

Глава 8
Копыта дробью простучали по бревенчатому настилу моста, перекинутого через ручеек, бегущий между деревенькой магов, которую профессор Снейп назвал Хогсмид, и школой. Величественная громада замка возвышалась над равниной, заняв единственный в округе достаточно крупный и высокий холм. Я уже не раз любовалась ею, но всегда только со стороны. А теперь представилась возможность заглянуть в недра, в самое сердце этой твердыни. И, хотя кое-где стены еще не были восстановлены после недавно отгремевших боевых действий, зрелище, открывавшееся взору, все равно впечатляло.
Спешившись, я попросила Сивку подождать снаружи. Умный конь… Потряхивая гривой, он отошел на небольшой лужок неподалеку от главного входа, перед которым  в нерешительности стояла я. Врата были закрыты. Я постучала, не зная, что еще можно предпринять. Поскольку в домике я палочки не обнаружила, то следовал логичный вывод, что ее забрали. А раз победили маги Хогвартса, то и палочка тоже должна быть у них. Наверное. Есть конечно возможность, что она погибла, но ее я пока не рассматривала. Сначала проверить наиболее вероятный вариант. Мои размышления прервал скрип открывшегося смотрового окошечка, в котором показалось худое морщинистое лицо. Судя по недовольной гримасе – это мистер Филч, завхоз, похоже, поставленный выполнять обязанности привратника. По крайней мере, очень похоже, что это он, судя по описаниям профессора.
Я бодро оттарабанила заранее составленную по всем канонам классического английского языка речь:
- Позвольте приветствовать вас. Я прибыла из Академии Волхвования и Кудесничества Великой Руси, чтобы передать важное послание директору Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс профессору Минерве МакГонагалл. Вот мои вверительные грамоты, прошу, - я протянула в окошечко маленький рулончик. – Дозволено ли мне будет увидеться и поговорить с ней?
Несколько минут мистер Филч придирчиво изучал бумаги, словно действительно смог бы отличить подделку, потом, наконец отдав их мне, скрипучим голосом произнес:
- Прошу, проходите, - и отпер врата.
Я вошла в просторный холл, поперек которого раскачивался гигантский маятник. Заперев за мной двери, завхоз, вспомнив правила вежливости, представился:
- Я хранитель замка и прилегающих территорий, мистер Аргус Филч. Не соблаговолите ли проследовать за мной, я провожу вас к директору, мисс Ольха? В Школе очень легко заблудиться.
- Благодарю, мистер Филч.
Быстрым шагом мы двинулись по широкому арочному коридору. Одетый незадолго до приезда в школу черный плащ до пола вился за моей спиной словно крылья. Да, театральщина – мой конек. Капюшон, накинутый на голову, полностью скрывал волосы, однако лицо осталось открытым и мертвенно белело на фоне черной ткани. Эх, хотелось мне сыграть на нервах студиозусов, нагнать на них страху. И мне в этом смысле улыбнулась удача. В первом же внутреннем коридоре, куда мы свернули из главной галереи, от меня сначала шарахнулись в стороны, а потом шептались за моей спиной ученики примерно курса…ну, третьего. Я даже своим змеиным слухом смогла расслышать только одно слово, прозвучавшее с вопросительной интонацией, впрочем, очень меня порадовавшее. Именно такого эффекта я и хотела добиться:
- …Снейп?!...
Ура! День прожит не зря. Ух, ненавижу детей! Особенно школьников!
Кабинет, как ни странно, находился не слишком далеко от входа. Двери его охраняла горгулья, как и говорил профессор Снейп. Филч обратился к ней:
- Позови директора. К профессору пришли с очень важной миссией. Мы ждем у входа. Так и передай.
Статуя хрипло каркнула и через минуту появилась медленно вращающаяся лестница. Филч жестом предложил мне войти, но сам остался снаружи. Я поднялась. Дверь кабинета была приоткрыта. Я постучала для приличия и вошла. На меня безмолвно воззрились десятки портретов. Из-за стола поднялась сухопарая, высокая, уверенная в себе женщина, внешне лет эдак пятидесяти пяти. Ее квадратные очки мягко блеснули в скользнувшем по ним солнечном лучике. Я чуть поклонилась, и, протянув вверительные грамоты, представилась:
- Профессор МакГонагалл, меня зовут Ольха. Я посланница Академии Волхвования и Кудесничества Великой Руси. Здесь все данные обо мне. Простите, не могли бы вы сотворить заклинание-переводчик? Я не слишком хорошо говорю по-английски, а тема беседы весьма серьезная и важная, чтобы допускать ошибки.
- Да, конечно, мисс Ольха. Секундочку.
Изящно взмахнув палочкой, она выдала какое-то зубодробительное слово, или даже два, и…все. Я ничего не почувствовала. Однако она заговорила со мной на чистейшем русском, хотя губы двигались не в такт звучавшим словам, словно дублированный перевод в кино.
- Так лучше, мисс Ольха? С какой целью вы приехали в Хогвартс, да еще и так издалека?
- Как я уже сказала, я посланница. Передо мной было поставлено несколько важных целей в этой поездке. Первая, и самая важная – на Руси назревает бедствие, по своим чертам очень напоминающее ту войну, что завершилась здесь, у вас, около месяца назад. В одной из Академий Руси появился невероятно одаренный от природы юноша. Но в силу невыясненных обстоятельств он неожиданно стал искать себя самого на грани Света и Тьмы. И слишком уж часто стал шагать в сторону запретного знания. Его идеи – жестоки, его сторонники – многочисленны. Из тех крох, что нам были известны о вашей собственной беде, мудрейшие из волхвов пришли к выводу, что юношу, проявляющего подобные склонности, лучше не задумываясь уничтожить. Но Глава Собора Мировуд, старейший волхв, чрезвычайно гуманен. Он считает, что мальчика еще можно спасти. Ему жаль уничтожать такой талант. Поэтому было принято решение спросить совета у тех, кто уже столкнулся с этой бедой. Есть ли шанс сохранить жизнь молодому человеку, отвратив его от зла? Возможно, вам известен способ, ведь наверняка вами были проанализированы все варианты за эти пятьдесят с лишним лет.
Профессор МакГонагалл молчала очень долго. Потом наконец произнесла:
- Не вижу здесь иного способа, кроме как избавиться от этого юноши, как это ни прискорбно. Лучше пролить каплю крови сейчас, чем пытаться осушить ее океаны завтра. А вы что скажете, господа директоры?
Портреты, к которым она обратилась, начали высказывать свое мнение. Кто-то, конечно, признавался в незнании, но большинство склонялось к ее точке зрения – лучше такого юношу вовремя…убрать. И лишь один портрет молчал.
- А ваше мнение, Альбус?
- Я не могу ничего сказать, Минерва. Я много сил потратил тогда, чтобы обучить и воспитать Тома. Но я ошибался в нем. Я не учел границ его безумия, расширявшихся все дальше, пока он взрослел. Мне жаль его. И я не хотел бы терять такой талант, как говорит наша гостья. Возможно, мы с Мировудом очень похожи. Поэтому я не могу и не хочу ничего советовать. Я слишком гуманен.
- Что ж, Ольха…как видите, вариант, похоже, всего один.
- Спасибо за ответ, профессор. И прежде, чем я выскажу свои прочие просьбы, я должна вам кое-что рассказать.
- Я слушаю, мисс Ольха.
- Около двух с половиной месяцев назад я получила задание узнать, почему прервалась связь с коллегами волхвов – друидами. Мы безуспешно пытались наладить связь по устоявшимся каналам, но это оказалось невозможно. Я с определенными указаниями, будучи в должности посыльного, была направлена сюда, в Британию, но оказалась втянута в самую гущу конфликта в силу отданных мне указаний. Мне, как профессиональному исполнителю, изначально почти не дали сведений, полагая, что непредвзятые результаты более достоверны, но поручили в случае, если не удастся узнать необходимые сведения, либо они будут слишком противоречивыми, привезти информатора. Предполагалось, что это будет некто, знакомый с причинно-следственной структурой конфронтации. Я очень долго присматривалась ко всем, участвующим в сражениях, однако те, кого я МОГЛА забрать были недостаточно осведомлены, а обладающие информацией были для меня недоступны. Я должна признаться, что согласно указаниям, о том, что я увезла кого либо, никто не должен знать. Я думаю, вы вполне меня понимаете в этом смысле. Таким образом, я должна была доставить того, кого никто не хватится. Мне долго не везло в этом отношении. Во время ожесточенного противостояния каждый боец был на счету. Я понадеялась, что в день решающей битвы найдется хоть одно бесхозное тело. Я допустила ошибку. У меня не хватило терпения убедиться на все сто процентов, что за телом не придут. Я нашла того, чья память могла бы содержать полезные сведения, я решила, что раз двое суток тела не хватились, то можно и…
Профессор перебила меня:
- Вы несколько раз повторили «тело»? Вы имеете в виду мертвого человека?
- Да…а-а, я поняла, что вас смутило. Волхвы умеют делать слепок памяти умершего, но чем больше времени прошло с момента гибели, тем меньше в памяти остается деталей, образы путаются, память теряет свою четкую последовательную структуру и разрушается вместе с мозгом. Именно это и было второй причиной моей поспешности. Я боялась потерять важные сведения. Так вот, когда я решилась увезти то, что подвернулось, простите за циничность, и уже была готова забрать тело, выяснилось, что человек не умер – лишь впал в состояние глубокого анабиоза. Это было неслыханной удачей. Наверняка его уже сочли мертвым и не собираются забирать тело, а он еще и жив. У живого память куда как лучше, помимо прочего, он имеет свое субъективное мнение, что тоже немаловажно в таком вопросе. Но, когда я уже погрузила его на коня, выяснилось, что за ним решили прийти. Времени вернуть тело на место не осталось, и я на свой страх и риск, рискуя потерять свое инкогнито, увезла его на Русь, где волхвам удалось вернуть его к жизни. Однако, к нашему огорчению, его сведений оказалось недостаточно. Поэтому меня направили к вам, правда, с некоторыми дополнительными поручениями. Второе, о чем меня просили – привезти вещь, жизненно  необходимую информатору, и которую я не догадалась захватить.
МакГонагалл понимающе улыбнулась:
- Не продолжайте. Я, конечно, очень огорчена подобным поведением …но с другой стороны, в то время это было суровой необходимостью, и я вас не виню. А речь сейчас идет о палочке, не так ли?
- Да, профессор.
- Знаете…мы в тот день недосчитались очень многих тел…многих магов не смогли достойно похоронить…я благодарна вам, что вы смогли спасти хотя бы одного. Все урожаи мандрагор погибли, и мы вряд ли смогли бы сами спасти этого человека… Проблема же в другом. Много палочек в тот день осталось без хозяев. И немало из них принадлежат тем, чьи тела так и не были обнаружены. Чья же вам нужна?
Я грустно улыбнулась.
- Выражаю свое соболезнование и надеюсь, что этим людям повезло так же, как и нашему информатору. А мне же сейчас нужна палочка профессора Северуса Снейпа.
- Боже мой! Северус жив?!
- Да, профессор, но он просил особо – не сообщайте об этом никому. О чуде, спасшем ему жизнь, он просил сказать лишь троим.
- Троим? И кому же еще, позвольте узнать?
- Вам, а также мистеру Поттеру и мистеру Малфою-младшему.
- Странный выбор…но что же…позвать их сюда?
- Нет. Я прошу, пригласите их в кабинет зельеварения. Беседа должна носить конфиденциальный характер.
- А как же заклятие? Я не уверена, что им подвластен переводчик…они ведь еще только студенты, пусть и выпускной ступени.
- Ну что ж…тогда, пожалуй, вам необходимо присутствовать…Также профессор Снейп просил меня привезти некоторые его вещи. Вы не могли бы объяснить мне, как пройти в его кабинет и личные покои, чтобы я могла собрать все необходимое?
- Думаю, Аргус Филч еще ожидает вас у входа. Попросите его проводить вас, иначе можете заблудиться. А сейчас я отдам вам палочку, подождите секунду.
С этими словами профессор МакГонагалл прошла к витрине, украшенной четырьмя гербами и траурной лентой. Мое внимание привлек самый последний щит, на котором была зелено- серебряная змея. Такая же, как на плече зельевара. МакГонагалл тем временем вынула стержень с резной рукоятью. Я спросила:
- Скажите, а что это за гербы?
- Это символы четырех домов-факультетов. Думаю, Северус упоминал о них. Лев – Гриффиндор, ворон – Рэйвенкло, барсук – Хаффлпафф, змея – Слизерин. Кстати, профессор Снейп долгое время был деканом Слизерина.
При звуке названия четвертого факультета в моей душе зашевелилось какое-то смутное воспоминание, но я так и не смогла его поймать. Что же это было? Сбросив наваждение, я поняла, что уже минуты две тупо смотрю на палочку, которую передо мной держит профессор МакГонагалл.
- Ох, простите…я задумалась.
Я протянула руку, взяв палочку за резную рукоять. Неожиданно дерево потеплело и словно засветилось изнутри, а с кончика сорвались алые и зеленые искорки. Профессор изумленно выдохнула:
- Палочка признала вас хозяйкой! Но…этого не может быть! Вы не побеждали ее хозяина в поединке и не убивали его!
- Может, это потому, что я наоборот, спасла ему жизнь?
- Возможно…Но нет никакой гарантии, что она теперь будет подчиняться Северусу.
Я тихо охнула:
- Что же делать?
- Надо сходить к мастеру Оливандеру. Он создатель этой палочки, и, наверное, сможет сказать, служит ли она еще профессору Снейпу, а вы в свою очередь, можете подобрать себе собственную, раз уж выяснилось, что вы способны ими владеть.
- Но…я не могу сказать ему, что профессор жив! Он особо оговаривал это!
- Поверьте, мастер Оливандер никому и никогда ничего не скажет, если вы его попросите.
- Что ж…палочка действительно важнее. И еще…профессор просил передать вам вот это письмо.
Я достала запечатанный воском конвертик, который директор немедленно отложила на край стола, не открывая. Я спросила:
- Профессор, может, пройдем в аудиторию? Мне не хотелось бы надолго вас отвлекать от дел, да и мне следует поспешить.
- Ах да, конечно…Впрочем, постойте-ка?! Попробуйте сами сотворить это заклинание! Раз палочка вас слушается, вы вполне можете ей пользоваться и ваша сила не должна уступать силе профессора Снейпа. Попробуйте…я покажу жест, проговорю слова. А потом сниму заклятие. Когда у вас получится сотворить собственное, вы это поймете.
Почему бы, собственно, и нет? Я от этого ничего не теряю, а наоборот, есть шанс увеличить свои способности. Или нет? Ну, посмотрим. Я повторила жест, взмахнув палочкой вперед и немного вбок и как бы рассекая воздух. Ха, похоже на фехтование. Одновременно произнесла подсказанное заклинание. Женщина улыбнулась. Ее слова остались для меня почти непонятыми. Что-то про «руку прямее». Внимательно проследив за ее кистью и локтем, я поняла, каким должен быть жест. Пару раз пробно взмахнув, я четко проговорила:
- Translatorium Incoruvnis!
От палочки по телу прокатилась теплая волна. Ух ты! Кажется, получилось!
- Так, профессор?
- Да. У вас истинный талант…Знаете, вы очень похожи на одну девушку, которую мне когда-то довелось обучать…
- Много похожих внешне людей, не так ли? Но ведь главное – душа…
- Мне кажется, вы и этим подобны ей. Она была редкой доброты и сочувствия…
- Благодарю вас за похвалу. Но вряд ли я добра. На моем счету больше убитых и покалеченных, чем за любым из последователей Темного Лорда.
- Возможно. Но вряд ли вы испытываете наслаждение, убивая. И наверняка для вас это суровая необходимость…
- Здесь вы правы…Но давайте же завершим эту беседу. Простите, что так вас прерываю, надеюсь, вы понимаете меня. Не могли бы вы позвать юношей в кабинет примерно через час? Я рассчитываю успеть завершить свои дела за этот срок.
- Да, конечно, мисс. Надеюсь, и вы простите меня, что я завела этот разговор?
- Безусловно, профессор. Вы не подскажете мне, где мне найти мастера Оливандера, когда я завершу дела здесь?
- После войны здесь установили постоянный портал связи с Косой аллеей. Там у мастера магазин. Попросите Аргуса, он вас отведет.
- Спасибо вам. И до свидания. Надеюсь, мы когда-нибудь еще встретимся.
Она взяла письмо, начав его распечатывать:
- Я тоже, дитя. Я тоже надеюсь. И буду ждать хороших новостей.
Я улыбнулась, не совсем поняв ее последнюю фразу, и покинула кабинет. Но когда я проходила в двери, я успела заметить, что профессор плачет, читая письмо…

[Shoa]

Глава 9
Мистер Филч ждал меня возле входа, как и говорила директор.
- Мисс Ольха, вас проводить к выходу?
- Нет, мистер Филч, у меня здесь еще дела. Я с разрешения профессора МакГонагалл должна посетить кабинет, личные покои и лабораторию профессора Снейпа.
- Профессора Снейпа?
- Да. Это важное поручение директора. И давайте начнем с покоев, чтобы я успела вернуться в лабораторию через час.
Пожав плечами, он повел меня в подземелья, через анфиладу сказочно прекрасных гротов, освещенных чуть зеленоватым колдовским светом. Я восторженно разглядывала высокие своды и орнаменты из черепов и костей – не устрашающие, но идеально-прекрасные. Мистер Филч поинтересовался:
- Вам нравится, мисс Ольха?
- О, да! Это так похоже на дом моего рода и в то же время так оригинально и неповторимо…Я восхищаюсь мастерством строителей, сотворивших это чудо!
- Что вы! Здесь работал всего один человек – основатель. Салазар Слизерин, один из Четверки, создавшей эту Школу около тысячи лет назад.
- Это был великий чародей! А эти змеи! Вы только взгляните, они же словно живые, а не выточенные из камня!
- Абсолютно с вами согласен. Подземелья воистину прекрасны! Всегда их любил. Особенно хороши они для наказаний нерадивых учеников и завзятых нарушителей…
Поток его излияний прервало то, что мы уже стояли возле дверей личных покоев зельевара. Справа и слева от входа стояли статуи змей, застывших, как перед броском. Я сунула руку в пасть левой, извлекая небольшой резной ключ. Аргус Филч открыл и закрыл рот, но так ничего и не сказал. Я медленно открыла дверь и вошла. Завхоз, как обычно, остался снаружи. Комнаты были весьма аскетичны – никаких украшений, никаких излишеств. Эдакий минимализм в действии. Я подошла к письменному столу, отсчитывая на нем завитки орнамента из переплетенных змей. Ага, вот он. Я надавила на секрет двумя пальцами, одновременно поворачивая его и один из участков резьбы возле левого нижнего угла. Узорная панель сдвинулась, открыв небольшое углубление, в котором стояла алая шкатулочка. Я вынула ее и, не открывая, хотя и было очень любопытно, сунула в суму. Теперь шкаф. Так, несколько смен одежды, белье…Главное не думать об интимности подобных действий. Я наемник, я наемник, я… Черт! Быстро упаковав все в мешок, я достала из-за стенки его дневники и записи. Ух, хорошо, что я взяла безразмерную суму… в простую я бы и четверти этого всего не смогла запихать. Спасибо, Олег, что пару лет назад нашел такую полезную вещь на вверенных тебе складах, где сам Ящер ногу сломит!
За дневниками последовал и ящик с зельями и некоторыми ценными ингредиентами, которые, похоже, профессор не решился оставить в лаборатории.
Так, вроде все. Теперь в кабинет. Там тоже есть некоторые нужные записи и книги. Изъяв требуемое и отсюда, я с гордым видом и весьма тяжелым мешком двинулась в лабораторное помещение. Здесь, видимо и проходили занятия зельеварением…. Мистер Филч вновь остался караулить вход с внешней стороны. Интересно, почему? Доверяет или не положено?
Я достала из рукава, куда ее убрала, палочку и обновила заклятие – тепло постепенно уходило из тела, а следовательно и действие заклинания заканчивалось. Я быстро подошла к столу, чувствуя, что скоро придут молодые люди, и стала доставать требуемые ингредиенты из небольших, пронумерованных ящичков. Вскоре от такого количества баночек и скляночек уже мутилось в голове даже у меня.
Уф…вроде, все. Теперь, ждем мальчиков, разбираемся со сведениями и бегом решать палочную проблему. Я села на стул профессора, стоящий на возвышении позади стола для опытов. А удобно… весь класс видно.
За дверью послышались голоса, один злорадный и два недовольных. Потом створка распахнулась, ударившись о стену. Однако две тени не спешили входить и топтались возле входа. Ага, значит, первое впечатление удачное. Я догадалась, что они сейчас должны лицезреть: черный силуэт в полумраке, неразличимое, смутно белеющее лицо. Догадываюсь так же, и о чем они думают. Еще пару секунд насладившись их замешательством, я произнесла:
- Проходите, молодые люди. У меня есть к вам серьезный разговор.
С дружным вздохом облегчения они прошли в кабинет и уселись за первый стол на почтительном расстоянии друг от друга, время от времени с застарелой неприязнью переглядываясь и корча постные мины. Беловолосый, опередив чернявого, посмотревшего на него с ненавистью, спросил:
- Кто вы?
- Меня зовут Ольха. Я прибыла из далекой отсюда страны, Великой Руси, чтобы поговорить с вами. Но для начала я хотела бы задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?
Оба дружно пожали плечами.
- Тогда первый: что будет, если смешать настойку полыни и корень асфоделии?
Недоуменно моргнув, ответил черноволосый:
- Снотворное зелье. Столь сильное, что оно получило название Глоток живой смерти.
- Второй: где искать безоаровый камень?
- В желудке козла
- Третий: Какие отличия между голубым туфельником и синим борцем?
На сей раз, опередив обозлившегося оппонента, ответил блондин, Драко:
- Отличий нет. Это одно и то же растение, также известное как аконит.
- И четвертый: Как вы думаете, зачем я об этом спрашиваю?
И снова черноволосый, Гарри:
- Несколько вариантов. Вы зельевар и просто интересуетесь. Тогда неясно, почему вам интересны общеизвестные вещи, и, причем здесь мы. Вы хотите проверить наши знания, тогда неясно, почему выбрали столь легкие вопросы из первого курса. Вы желаете что-то узнать о профессоре Снейпе, и это наиболее вероятный вариант. Что вас интересует?
- Ваши рассуждения весьма логичны и разумны, мистер Поттер. Вы правы. Я хотела бы узнать ваше мнение о нем. И ваше тоже, мистер Малфой.
- Зачем?
- Я объясню это несколько позже, но могу вас клятвенно уверить, что об этом разговоре не будет знать никто, кроме непосредственных участников.
- Что ж…- они переглянулись, на миг забыв о вражде. Словно по молчаливому согласию рассказ начал Малфой, довольно долго рассказывавший мне историю профессора. Я молча выслушивала, принимая к сведению все наиболее объективные моменты рассказа, лишенные злорадства в отношении Гриффиндора, Хаффлпаффа и Рэйвенкло. Судя по словам юноши, профессор был весьма пристрастен  к своему факультету, питал иррациональную нелюбовь к представителям всех остальных Домов, и являлся истинным знатоком своего ремесла по части зельеварения. К сожалению, слизеринец мало что мог рассказать о его шпионской деятельности, но из его рассказа я узнала немало интересного об устройстве магического общества Британии. Как бы то ни было, Малфой явно уважал своего куратора, а впоследствии директора. И уважение это не было навязанным воспитанием – оно пришло во время обучения, развившись из иррационального восхищения этим всегда, или почти всегда, хладнокровным и сдержанным человеком. Я улыбалась, понимая, что юноша искренне скорбит о его «гибели». Этот достоин узнать настоящую историю зельевара.
Малфой умолк, а эстафету принял пышущий ненавистью к предыдущему рассказчику Гарри. Его повествование помогло заполнить имеющиеся пробелы в биографии профессора, но только на период с девяносто первого и до сего момента. Точнее, до момента его так называемой гибели.
Поттер честно и откровенно признался, что с первого курса искренне ненавидел «злобного и мерзкого» преподавателя, издевавшегося над своими студентами… А потом неожиданно умолк, растеряв свою горячность. Более спокойным и сдержанным тоном он рассказал, пусть и далеко не все, если судить по признанию самого профессора, о его деятельности в Ордене Феникса. Потом рассказал о сложных комбинациях шпионской деятельности. Насколько я помнила рассказ зельевара, юноша об этом знать не мог, но мои сомнения быстро разрешились. Поттер добавил, что это его собственные выводы, которые он сделал после того, как увидел воспоминания профессора, добровольно отданные ему для прочтения. Забавно, профессор сильно недооценивал умственные способности Гарри. Помолчав еще немного и помявшись, словно не зная, говорить или нет, непонятно для чего парень добавил, что зря не послушал Шляпу. Когда я поинтересовалась, что он имеет ввиду, выяснилось, что по факультетам их распределяет зачарованная магами древности шляпа, и она весьма жаждала отправить парня не в Гриффиндор, а в Слизерин, якобы потому, что там он бы смог большему научиться. Поттер добавил, что ранее считал это последствиями его связи с Волдемортом, но сейчас пересмотрел свое мнение и решил, что это связано именно с Орденом и Снейпом в частности.
Примерно через час непрерывного рассказа, во время которого мне еще дважды пришлось обновлять заклятие, Гарри тоже умолк. Малфой, незадолго до этого проследивший за тем, как я накладываю чары, но промолчавший,  неприлично вытаращился на него, видимо раньше чего-то из сказанного он не знал. Подозреваю, что про факультет. Ладно, потом у профессора поинтересуюсь. А Поттер неожиданно добавил:
- Я жалею, что он умер. Сейчас я бы отдал все, чтобы поговорить с ним, расспросить…особенно про маму…А еще больше я жалею, что мы не смогли его достойно похоронить. Он отдал свою жизнь за нас всех, а мы не сумели найти его тела.
Я улыбнулась. Что ж, профессор, они знают о вашей роли. И Гарри видел то, что вы хотели. Вы полностью оправданы и едва ли не канонизированы. Можно и рассказать юношам:
- А теперь послушайте меня. Я прибыла сюда, в Англию, чтобы не только кое-что узнать, но и сообщить нечто важное. Но сначала, готовы ли вы поклясться, что ни одно услышанное вами сейчас слово не покинет пределов этой комнаты?
Парни дружно кивнули, полностью обратившись в слух. Я встала и взяла каждого за руку, быстро прокусив клыками кожу на запястьях, сначала у Малфоя, потом у Поттера.
- Теперь вы связаны Кровавым обетом. Простите, что не предупредила, но так надо. Такой обет дают на Руси в моем Клубке, роде. Сейчас в вашей крови яд, который убьет вас, если вы скажете об этом хоть одному человеку. Вы поняли?
Они кивнули, Малфой обреченно, Поттер понимающе. Серьезный юноша. Даже не спросил, кто я такая, просто принял и все.
- Прежде чем я начну рассказ, позвольте мне помочь вам, мистер Малфой. – Я повернулась к столу, быстро запалив горелку. – Я знаю, что сейчас у вас на руке ожог от Метки. Я могу его залечить, если хотите. Ведь, наверняка, его никто не мог вылечить, не так ли?
- Я его никому и не показывал… И не понимаю, как вы узнали… Но если вы можете помочь, я буду благодарен.
Я стала быстро готовить ту же смесь, которой лечила и профессора. Ребята с интересом наблюдали за моими действиями. Через десять минут зелье было готово, и  я поставила его остывать. Все это время в комнате царило молчание. Его нарушил Поттер:
- Вы зельевар?
- Да. Хотя и не только. Я алхимик. Это более широкий профиль. Сейчас смесь остынет, и мы вас подлатаем, мистер Малфой.  А теперь к нашему разговору. Дело в том, что я наемник. Выполняю различные задания и поручения. Недавно я уже была здесь. И моим заданием было добыть информацию о Темном Лорде. Я ее достала…несколько нетрадиционным способом. Даже не знаю, как вам сказать…Волхвы умеют читать память у любого человека. Хоть мертвого, хоть живого… Ну, в общем, профессора Снейпа увезла я.
Гарри вскочил, сжимая кулаки и побледнев от ярости:
- Что вы сделали с телом?! Вы…! Как вы могли?!
- Успокойтесь и сядьте, мистер Поттер. Меня надо было сначала выслушать, а потом уже начинать кричать. Когда я его нашла, он был еще жив. Вас ввело в заблуждение то, что он впал в анабиоз и все процессы его организма замедлились до почти неощутимых показателей. Один удар сердца в минуту. Один вдох за пять-шесть минут. Я вас не виню. Я видела, что тогда творилось вокруг и как вы спешили. Но как бы то ни было, в том же анабиотичном состоянии я доставила его на Русь, чтобы волхвы – маги Руси – могли побеседовать с ним. Нашим целителям удалось его спасти.
Парни в один голос выдохнули:
- Он…жив?!
- Да, он жив. Но не хочет возвращаться в Англию, как я думаю, вы и сами понимаете. Он желает остаться на Руси, начав все с чистого листа. Но для него было очень важно, чтобы вы, мистер Поттер, вы, мистер Малфой, и профессор МакГонагалл знали, что он жив. И БОЛЕЕ НИКТО! Я ЯСНО ВЫРАЗИЛАСЬ?!
Парни закивали.
- Вот теперь я сказала все. А зелье остыло. Давайте руку, мистер Малфой.
Блондин вытянул вперед руку, подставляя обширный воспаленный ожог. Я взяла пробирку и тонкой струйкой вылила зелье, наблюдая, равномерно ли затягивается рана. Парень зашипел от боли, но даже не дернулся. Через десяток секунд все закончилось, и на месте ожога розовела молодая кожа. Драко со вздохом облегчения потер предплечье.
- Простите, не предполагала, что для вас это будет столь болезненно. Возможно, это из-за старости раны. Сложно сказать со всей определенностью. Ну, а теперь вы свободны. И помните о яде. Идите.
Парни, абсолютно пораженные, вышли, не в силах вымолвить ни слова. Я устало опустилась на стул. Все. Эту часть мисси я выполнила. Теперь бы еще с неожиданным поворотом сюжета разобраться. Я вышла в коридор. Аргус Филч и неизвестно откуда появившаяся пятнистая кошка стояли у дверей, и завхоз вредненько так похихикивал.
- Что вы им такое сказали? Они ушли отсюда в таком состоянии, словно увидели призрака!
- Ну, в каком-то смысле так оно и есть. Мистер Филч, наверное, сейчас я прогуляюсь с вами по замку в последний раз. Я и так отвлекла вас очень надолго. И последнюю экскурсию надо бы совершить к порталу в Косую аллею. Мне необходимо повидаться с мастером Оливандером. Вы покажете дорогу?
- Конечно, мисс. Пройдемте.
Выяснилось, что портал этот находится прямо во внутреннем дворе Школы, недалеко от Больших ворот. Так просто? Это плохо. Слишком уязвимое место в замке. Я поделилась этими мыслями с Филчем. Он хмыкнул:
- Так и есть, мисс. Совсем страх потеряли, как войну выиграли. А во всем виноват этот Поттер, помяните мое слово! Не кричи он на каждом углу, что Сами-Знаете-Кого больше нет – никто бы и не рискнул такое устроить! Но он же у нас герой! Ха! Герой – голова с дырой!
Под это непрекращающееся бурчание мы подошли к арке, сложенной из разноцветных камней, одиноко высившейся посреди мигом опустевшего при нашем – моем – появлении двора.
- Скажите, как мне вернуться? Мой конь пасется возле замка, за стеной…
- Очень просто. Пройдите обратно. Я открою вам ворота, когда вы вернетесь, и выпущу вас. До свидания.
С этими словами Филч развернулся и пошел обратно в Школу, ловить очередных нарушителей порядка. Я присмотрелась к арке. На камнях высечены разные символы и названия. Интересно, она соединяет не только с Косой аллеей? Или просто это такие камни, необходимые для переноса? Я тряхнула головой. Лучше не думать. Глубоко вдохнув, я шагнула сквозь портал…

[Shoa]

Глава 10
Оказалась я на широкой улице, наполовину разрушенной, но все равно очаровательно необычной. И двинувшись вдоль дороги, стала внимательно оглядывать вывески. Через пяток домов я разглядела разбитую вывеску с облупившейся позолотой, на которой осталась часть названия - …вандера…. Над входом еще был закреплен обломок большой палочки, доказывающий, что мне сюда. Я наскоро обновила заклятие, вновь ощутив ток силы в жилах, и вошла в разбитую, повисшую на одной петле дверь. Похоже, мастер не взялся еще за фасад, потому что наводит порядок внутри магазина. Я окликнула его, стоя возле прилавка:
- Мастер Оливандер? Вы здесь?
Из глубины магазина ответил негромкий, дрожащий голос:
- Проходите, юная леди. Что вы ищете в лавке мастера Оливандера?
Я, ориентируясь по голосу, пошла в глубины здания, совершенно лишенные света. Но не успела я пройти и двух рядов полок, как из-за одного из стеллажей появился сам мастер. Сложно было не догадаться, что это он – так он был похож на одну из сделанных им палочек, худой старичок с просто поразительной копной седых кудрей на голове. Его серебристые глаза словно светились…странная личность. Что-то в нем было такое…непонятное, неестественное. В руках он держал стопку чуть помятых коробочек, судя по форме которых можно было сказать, в них и упакован товар. Положив стопку на полку, мужчина поинтересовался еще раз:
- Так какое же дело привело вас ко мне, мисс? Вы не англичанка…
- Да, вы правы. У меня к вам  конфиденциальный разговор. И о нем не стоит знать никому, кроме нас двоих. Надеюсь, вы понимаете?
- В лавке никого нет, кроме меня, конечно же. Улица пустынна. А я не разглашаю секретов, если меня об этом просят, мисс.
- Я поверю вам на слово. У меня возникли проблемы с одной палочкой…
Я достала из рукава деревянный стержень. Ни разу не моргавший до сих пор мастер растерянно захлопал ресницами:
- Но…это ведь палочка профессора С…
- Прошу вас, не надо имен. Это не имеет значения. Сейчас палочка признала меня хозяйкой, но мне необходимо знать, подчинится ли она прежнему хозяину.
- Но он же погиб…
- Нет. Я спасла его, увезя далеко отсюда. И ему необходима его палочка, но когда я взяла ее в руку, не далее, чем два часа назад, она…потеплела в моей руке и стала разбрасывать искры. Мне сказали, что она признала меня хозяйкой. Это так?
- Да…я чувствую ее подчиненность вам… Но и старая связь не разорвана…это странно. Мне известен лишь один случай, в чем-то сходный с вашим. – Он нахмурился.
- В чем может быть причина того, что произошло?
- Сложно сказать… В известном мне случае причиной тому было единство душ… Возможно, такое же единство могло возникнуть, когда вы спасли ему жизнь…но я не уверен.
- А то, что я своей жизнью заплатила за его?
- То есть? Вы же живы…и он тоже, как я понимаю…
- Лишь благодаря ему. Он вытащил меня с того света, сварив сложное и неизвестное у нас снадобье.
- Вот как… Возможно…именно поручительство души и привело к этому. Но, как бы то ни было, рекомендую вам подобрать собственную палочку.
- Я бы с удовольствием, но у меня нет местных денег. Возможно в другой раз.
- Юная леди, разве я говорил что-либо о деньгах? Раз уж вас связало с…ним, то, может, вы расплатитесь зельями? Возможно, вы могли бы  прислать с совой пару лекарств, в которых я в силу возраста нуждаюсь…
- Даже так? Тогда скажите, какие зелья вам нужны и возможно я смогу сама их сварить. У меня лицензия алхимика…м-м…второй категории, если переводить на европейские мерки и уровни.
- Вот как? Изумительно! Тогда я даже не удивляюсь, что палочка вас признала. В ваших силах наверняка немало общности. А я хотел бы получить всего два зелья – от кошмаров, которые преследуют меня уже довольно долгое время, и от ожогов. Я часто обжигаюсь, когда изготавливаю палочки, а к моему прискорбию, варить хорошее, сильное зелье так и не научился. Уж очень сложный состав.
- Вы имеете в виду европейское двадцатикомпонентное зелье?
- А вам известно еще какое-то?
- Безусловно. На моей родине используют зелье всего из пяти ингредиентов. Причем один из них необязателен. Кстати, забавное совпадение. Я сегодня уже его варила… Позволите ли вы мне воспользоваться какой-нибудь мисочкой, чтобы в ней развести огонь, или у вас есть тигли?
- Подождите немного. Давайте сначала подберем вам палочку. А уже потом и зельями займемся…
- Хорошо, мастер.
- Обычно я сам предлагаю ученикам варианты, но ко мне чаще всего приходят дети, чья сила еще не сформировалась и не обрела строгих рамок и направленности, а взрослые заказывают подобную их собственной, утраченной, если такое случается. Но вы – особый случай. Вы – сложившийся маг, как я понимаю, причем ранее не пользовавшийся этим инструментом… Рекомендую попробовать самой услышать зов принадлежащей вам. Просто прислушайтесь… они все поют, но вы услышите ту, что судьбой назначена только вам.
Я закрыла глаза, раскрывая все эмпатические каналы. Сначала я ощущала себя дурой. А потом услышала, как тихонько гудит в рукаве палочка профессора. Ага, вот, значит, на что похожа песня! Так, ну-ка, ну-ка…
Оказалось, я ошиблась. Помимо гудения я услышала тихое шипение, словно где-то пряталась большая змея. Ха! Ну, раз уж моя сила от змей, тогда и звук должен быть соответствующим. Я вытянула руку и повернулась вокруг себя, остановившись, когда звук стал наиболее громким. Потом открыла глаза. Я смотрела в глубину помещения. Взглядом спросив разрешения и дождавшись кивка, я двинулась вперед, лавируя между куч коробочек и обломков мебели, которые мастер еще не успел убрать. Интересно, как же он сам тут ходит? Я то ориентируюсь только на тепловое зрение… Я шла вперед, следуя на звук шипения силы, но скоро стеллажи кончились, передо мной оказался длинный коридор. Я снова посмотрела на мастера. Он пояснил:
- Если вы слышите зов оттуда, значит, ваша палочка в мастерской. Скорее всего, одна из новых…
Я не ответила, двинувшись вперед. Ну, тут можно и побыстрее пройти, пол свободен от обломков. Коридор завершился невысокой дверцей. Я зашла внутрь, наклонив голову, чтобы не удариться. В тот же миг шипение оглушило меня, словно звучало не в глубине моего сознания, а извне. Определить направление стало почти невозможно. Я подошла к небольшому шкафу, где на полках, на особых ярусных подставках лежали палочки, еще не запакованные в футляры. Нет, не тут… Может, ниже?... Но и на нижних полках нужной палочки не было. Я подошла к верстку, где в водяном пузыре плавали еще штук пять. Нет, и не эти… И не та, что закреплена… Да где же она?! Ведь здесь же, я чувствую. Может, снова покрутиться? Ладно, попробуем. Оливандер молча наблюдал за мной. А моя рука упрямо показывала на верстак. Определенно! Или…нет, не совсем.
Рядом со столом стояла коробка, судя по всему, наполненная мусором. Обрезками дерева, сломанными перышками… И там же лежало несколько палочек. Видимо, они забракованы. Но почему меня зовет одна из них? Я протянула руку. Да, вот она! Я вытянула черную, твердую у основания и упругую на конце палочку, длиной в две мои ладони. Ура!
Мастер нахмурился:
- Это неудачный, мертвый образчик. Вы уверены?
- Да.
- Но в ней нет силы! Я проверял.
- Ошибаетесь!
Я взмахнула стержнем, со свистом рассекая воздух. Палочка засветилась, по ней пробежали зеленые и черные искры, перемежаемые язычками пламени. По руке разлился жар и одновременно смертельный холод.
- Невероятно! Она была нема и глуха к моим увещеваниям, и я счел ее мертвой…но она ожила в вашей руке… Я не возьму с вас ничего! Эта палочка все равно ушла бы в расход.
- Полноте. Я объясню, как варить хотя бы зелье от ожогов. Это не сложно и не требует особых навыков. А от кошмаров посоветую смесь отвара подснежников, мяты и «спи-покрепче», в равных долях. Отвар во всех случаях – две столовые ложки на стакан воды. Примерно полстакана настоя разбавьте до одного полного стакана и положите две маленьких чайных ложечки меда. Пить за тридцать- сорок минут до отхода ко сну. Мгновенного действия не обещаю, но через неделю применения от кошмаров не останется ни следа. Рецепт же от ожогов: слюна дракона. Поскольку вещество весьма капризное – греете, потом добавляете растертые в порошок высушенные листик мяты, три цветочка белого вереска и шарик цветка полыни. Высыпаете в слюну эти травы, когда она станет полностью жидкой. Она сменит цвет на зеленый с красными искорками. Этим уже можно лечить, но если вы больны или ослаблены, неплохо бы добавить еще одолень-травы. Вам знакомо это название?
- Да. Я вполне смогу достать такие компоненты.
- Учтите, от одолени надо отщипнуть кусочек со спичечную головку. А смесь станет ярко-красной. Как только она остынет – можете мазать ожог. Хранить лучше в темноте, но в тепле.
- Спасибо вам. Кстати, я обычно говорю, из чего изготовлена палочка каждому из покупателей…Вы хотите это узнать?
- А разве она не просто деревянная?
- Нет. У каждой палочки есть сердечник. Вещество, которое является сосредоточием ее силы. Раньше я использовал три основных вещества – нить души дракона, шерсть единорога и перо феникса, сочетая их с различной древесиной. Но несколько лет назад я столкнулся с необычным сочетанием – розовое дерево и волос вейлы… Я решил поэкспериментировать с сердечниками…После войны появилась возможность получить интересные ингредиенты… Как бы то ни было, древесина здесь – серебристая ольха, (Я хмыкнула), а сердце – чешуйка и осколок клыка василиска, убитого пять лет назад в подземельях под Хогвартсем. Когда я вложил сердечник, древесина, изначально рыжая, почернела, и магия погасла. Я счел это знаком смерти палочки и несовместимостью ингредиентов…А…чему вы улыбаетесь, леди?
- Меня зовут Ольха. А мой род…символ нашего рода – змей.
- Вот как? Какой интересный случай! Вы прямо кладезь странностей, мисс! Вы позволите мне записать вашу историю? Полезно знать необычные особенности приобретения и взаимодействия палочек.
- Вы можете записать, но без указаний имен и дат. Вас это устроит?
- Я согласен. Это все так познавательно… Да, запомните – палочку необходимо полировать воском хотя бы раз в месяц. И еще, зайдите в книжный магазин, приобретите пару учебников по практической магии…
- У меня нет денег, если вы забыли, мистер Оливандер. Я бы с удовольствием.
- Ах, да… ну что ж, тогда счастливого пути, мисс. Может, тогда профессор вас научит…Он мастер не только в зельеварении.
- Спасибо вам. И до свидания.
Я вышла из магазина и закатила глаза. «Профессор вас научит…» Ага, держите карман шире. Догонит и еще научит. Я подумала, куда бы убрать палочку. Она слишком длинная, чтобы держать ее в рукаве. В петле на поясе – опасно, может сломаться. Если только в голенище сапога… Хотя, нет, можно закрепить в боковой петле наспинных ножен. Вот, только я их оставила привязанными к седлу Сивки. Ладно, сейчас суну в сапог, а потом уберу. Так, хорошо. Вроде не мешает.
С этими мыслями я двинулась обратно к порталу. На улице начался мелкий, неприятный дождик. Я снова накинула капюшон, спасаясь от намокания. Однако во дворе замка было сухо. Скорее всего, аллея достаточно далеко от Школы. Быстрым шагом я прошла через двор, по углам которого жались ученики младших ступеней. Интересно, а как же их вернули в школу, если ее еще не до конца восстановили? Хотя, не моего это ума дело. Мне сейчас важнее вернуться на Русь, чем разбираться с проблемами образования в Европе. Возле самых ворот меня остановил Драко. Я удивилась. Он быстро заговорил, но я его не поняла. Ох, действие переводчика закончилось. Я остановила юношу жестом и вытянула палочку. Один росчерк заискрившейся черной плети – и мы снова общаемся без проблем. Эх, лучше бы я язык развивала. А это слишком просто.
- Это заклятие-переводчик?
- Да. Что случилось, мистер Малфой?
- Просто Драко, если можно. – Он  обезоруживающе улыбнулся.
- Я жду.
- Я…я хотел попросить вас передать профессору послание от меня лично. Я хотел бы кое-что ему сообщить. Вы передадите его?
- Хорошо, Драко.
Он протянул мне конверт, запечатанный печатью со змеей, кусающей собственный хвост. Забавный символ.
- Мисс Ольха, скажите, он правда не вернется?
- Не знаю. Он ведь сам может решать, а что придет ему в голову в следующую минуту никто не способен предсказать.
- Да, это точно. – Драко снова улыбнулся. Ну, хорош, что еще скажешь…
- Это все, чего вы хотели?
От моего холодного тона он стушевался.
- Да, мисс Ольха. И спасибо вам,- с этими словами он поймал мою руку и поднес к губам, едва касаясь ими, поцеловал пальцы. Я улыбнулась, не в силах сопротивляться его обаянию. Он красив, как Адонис. Я отняла руку настолько быстро, как позволяли приличия.
- До свидания, мистер Малфой. Или сейчас правильнее сказать, лорд Малфой?
Он засмеялся и проводил до ворот, не говоря больше ни слова. Филч отпер запоры и выпустил меня. Малфой вышел следом. Я свистом позвала Сивку, прискакавшего со скоростью ветра. Я сняла плащ, сунув его в суму и закрепив ее возле луки. Одним прыжком я оказалась в седле. И услышала, как Малфой произнес:
- Может, мы с вами еще встретимся, прекрасная леди.
- Не обольщайтесь, лорд. Я старше вас на несколько лет…и вы не в моем вкусе.
- И какие же мужчины вам по вкусу, Ольха?
- Высокие и черноволосые, изрядно потрепанные жизнью, многое испытавшие…
Малфой горько рассмеялся.
- Тогда я уступаю. Я явно не соответствую вашим запросам. Не мне соперничать с Поттером.
Теперь пришла очередь смеяться мне:
- Поттером? Вы ошибаетесь. Я предпочитаю мужчин, а не мальчиков.
- Вы хотите сказать…?
Ничего не ответив, я ударила Сивку пятками в бока и рванула прочь от замка. Меня ждут дома…

[Shoa]

Глава 11
К Онеге я подъехала в темноте. Портал, конечно же, уже закрыт. Так и придется ночевать на улице. Ненавижу. Так, сейчас бы костер изобразить… Я пошла собирать хворост. Набрав вязанку, я быстро разожгла костерок, стараясь сварганить нехитрый ужин. Ох, совсем забыла…. Я же обещала Сварогу двух овец, если алхимик выживет. Надо бы зайти в храм. Ладно, завтра поутру вернусь в Китеж, там и рассчитаюсь. А сейчас спать. Что-то устала я как-то…. неожиданно в моем сознании раздалось шипение. Палочка! Что такое? Я вынула ее. Простое шипение перешло в классический змеиный язык, язык моего народа:
«Хозяйка! Не спи! Рядом опасность! Не спи!»
«Какая?»
«Магическая, точнее не скажу, не понимаю. Она странная! Я с такой раньше не сталкивался!»
Я встала, стараясь не шуметь, собрала все вещи, взяла под уздцы Сивку и ушла подальше от костра, чтобы меня не слепил свет пламени. Из темноты я стала наблюдать за световым кругом.
В этих краях самая большая магическая опасность – столкнуться с голодным лешаком. А раз так, то он придет к огню. Если это не ошибка, то мне придется спать без костра – Лешие не любят огонь и жестоко наказывают за его разведение на их территории. Странно, раньше тут не было этих существ. С чего это они вдруг появились? Ведь там, где один, там и еще с дюжину.
Шорох, стук и старческое кряхтение подсказало мне, что я права. Лешак. И не дожидаясь его появления возле самого огня, я ушла в глубину леса. Седло на Сивке я оставила, но узду сняла:
- Если что – беги отсюда, что есть мочи, понял? Я сама справлюсь, а ты можешь пострадать.
Конь кивнул головой и отошел, обрывая листики с кустов и низких веток. А я полезла на ближайшее дерево. Придется поспать среди веток. Но сначала…
«Скажи, ты ощущаешь себя как личность?»
«Да. Я был личным Василиском Славозара Скользящей Смерти»
«Боги, вот почему мне показалось таким знакомым это имя! Видоизмененный старозмеиный! Конечно! Так, значит, это Славозар был одним из основателей школы?»
«Да. Давно это было. Он меня растил с тех самых пор, как я вылупился. Взгляда моего не боялся… А потом умер. И я один остался. А потом пришел его потомок, выпустил меня и решил меня натравить на обитателей замка. Мне убить пришлось… потом, когда я получил такой приказ во второй раз, я старался не смотреть прямо… я через зеркала заглядывал, сквозь призраков… и меня было не обвинить. Вроде как и не виноват я, что они не умерли. А потом меня убил мальчишка! Мальчишка! Сейчас мой дух смог вселиться в то, что несет мои частицы. Ты одного рода со Славозаром…Ты согласна быть моей хозяйкой?»
«Подожди, я запуталась. Хозяйкой то я тебе буду, а вот историю свою расскажешь на досуге поподробнее, хорошо? А сейчас я уже слишком устала, чтобы вникать в тонкости истории. Ты не обиделся?»
«Нет, хозяйка. Я рад, что у меня после сотен лет есть достойный собеседник. С Томом было не пообщаться, он слишком сосредоточился на идее вычистить ряды магов от нечистой крови. Славозар тоже к этому стремился, но не такими радикальными путями. Но Том…!»
« Том? Это не тот, что назвался потом Лордом Волдемортом?»
«Он самый. А что?»
«Спасибо за сведения. Это объясняет причины подобной войны среди магов. Этим Славозар еще у нас тут прославился в период правления его Клубка…»
«А ты знаешь про Славозара? Он завел меня уже в период постройки школы, и я не знаю, кто он и откуда…а мне очень интересно…я любил его…а он не хотел рассказывать о своем прошлом»
«Завтра я буду рассказывать свои выводы Собору Волхвов…ну, это эквивалент Уизенгамота. Ты меня понимаешь, когда я говорю по-человечески и вслух?»
«Да. Только сам так ответить не могу»
«Тогда, давай, ты послушаешь завтра мой рассказ, а потом задашь интересующие тебя вопросы. Ты согласен?»
«Да, хозяйка. Я рад, что мы встретились. Если захочешь, я смогу рассказать тебе, какими заклятиями владел Славозар и как применял их с палочкой и без»
« Правда? Мне это нравится. Но как-нибудь потом. А сейчас, давай спать…Я так умоталась за эти дни, пока в Англию ездила… Сладких снов…а кстати, как тебя зовут?»
«Славозар звал просто Змеем. Если хочешь, можешь придумать другое имя»
« А тебе самому какое нравится?»
«Не знаю…я уже привык к Змею…»
« Ну, тогда, пусть оно и остается. Спокойной ночи, Змей»
«И тебе, хозяйка»
Я погрузилась в беспокойный сон, не забыв привязать себя к ветке, на которой лежала. На мое счастье, сны мне не снились.
Чуть свет меня разбудило ржание Сивки. Да, конечно. Портал открывается с рассветом. Надо спешить, мне еще в Академию документы отвезти бы надо, и прошение на сдачу экзаменов и защиту подать… Я села в седло, наскоро нацепив на коня узду. Ладно, хоть ночь без происшествий. А теперь галопом в Китеж. Разбрызгивая воду, мы скользнули в глубину Онежского озера, устремляясь к порталу. Через пару минут мы уже стояли на улице Озерного града. Ну, теперь к Мировуду.
Препоручив Сивку расторопным ребятам, дежурившим на конюшне, я вошла в Соборный терем. Так, Мировуд, похоже, уже в главной светлице. Надеюсь, один. А то ждать неохота. Я, постучавшись, вошла в комнату. Мировуд был не один. Но, на мое счастье, ждать не придется. В светлице с волхвом сидел профессор, о чем-то тихо рассказывая на русском, правда, иногда запинаясь. Я невольно залюбовалась этим неординарным человеком. Я столько про него узнала… Но все равно, его холодность…смущает. Мировуд поднял взгляд и наконец-то заметил меня.
- А, Ольха! Как успехи?
- Я все выполнила. Сейчас рассказывать, или подождете, пока придут Олег и Борислав?
- Начинай. Я им потом расскажу. У них сейчас занятия и мы не сможем их оторвать, а тебе сегодня же надо отдать документы в Академию. От твоего имени я послал запрос, завтра у тебя экзамены, через три дня защита. Извини, что не предупредил, но нам очень нужны твои услуги, как наемника. И срочно.
Нас прервал профессор:
- Если вы не против, я, пожалуй, пойду.
- Э, нет, Северус. Во-первых, многое в этом разговоре будет касаться тебя, как я чувствую, да и не мешает тебе вникать в нашу политику, раз ты решил стать одним из нас.
Я поморщилась. Придется кое-что скрыть. Ну ладно. А сейчас стоит начать рассказ.
- Я разговаривала с профессором МакГонагалл, а так же получила советы от директоров, ранее управлявших школой. Все сходятся в одном – иного способа, кроме как убить юношу они не видят…
- Я слышу «но» в твоем голосе, девочка.
- Один директор, кажется, это был Дамблдор, сказал, что он старался найти способ обезопасить этого юношу, Тома, от самого себя, еще в детстве. И не смог, лишь глубже толкнув его в его безумие. Хотя, я кажется нашла кое-что, опровергающее наше изначальное предположение, что ситуация подобна. Мы не правы в первом предположении. Я начну весьма издалека. Напомню тебе исторические факты. До моего деда всеми Змеями управлял Тринадцатый род. Сгинувший.
- Да, я помню. На троне сидел Мриинаг Скользящая Смерть. Он затеял войну по очищению народа Змеев от детей со смешанной кровью, а заодно и магический мир от недостойных, по его мнению, силы человеческих волхвов. Его наголову разбили объединенные силы людей и восставших Змеевичей, под корень уничтожив Клубок Скользящей Смерти, превратив его в Сгинувший род. Самым опасным последствием этой бойни стало стремление людей забыть. Все забыть. Даже изначальную веру. Русь приняла Крещение…подчас огнем, мечом и кровью.
- Почти правильно. Но есть одно но. Род то уничтожили не под корень…
- Ну да…сбежал наследник…но ведь он пропал. Считается, что он также сгинул…
- МЫ ОШИБАЛИСЬ!!! Это тысячелетие мы жили иллюзиями! Он не умер! Хуже того, это он ответственен за войну в Европе!
- Хочешь сказать – Темный Лорд – это Наследник?
- Нет! Все гораздо хуже! Он украл слишком много артефактов… Короче, он сбежал через территорию современной Албании, где мы и потеряли его след…в Европу. Он взял себе новое имя. И вся Европа знает о нем! Просто имя свое он перевел на старозмеиный и чуть изменил звучание! Славозар Скользящая Смерть стал САЛАЗАРОМ СЛИЗЕРИНОМ!!! Он основал Школу Хогвартс вместе с местными магами, да еще и потомства наплодил! Там он продолжил дело отца, решил сделать магию уделом избранных. Только вот…там нет Змеевичей вообще. И он взялся возводить напраслину на магов, родившихся в немагических семьях. По принципу, ну хоть так поучаствую. По счастью, его мозгов хватило не начинать войну. Он просто ушел, а потом и умер где-то. Но его потомки… Ты ведь знаешь, что кровь змеевичей подвержена сложению?
- Ну, да…
Вмешался профессор Снейп:
- Сложению?
- Если рождается ребенок змеевичей, он наследует кровь с обеих сторон. Чистокровные – отдельная тема, а вот метисы… У двух квартеронов родится полукровка, у двух полукровок – чистокровный… То же самое и с меньшими долями. Случилось так, что каким-то образом через многие поколения родился ребенок…потомок Славозара, с долей крови не меньше четверти. Том Реддл. И в нем каким-то образом проснулась память Клубка. Возможно, в силу его собственного безумия. Из этой памяти он узнал обо всех тайнах Славозара. О звере, которого он растил – василиске, заточенном под школой, и попытался с его помощью продолжить…семейное дело. Воспитанный, как волшебник Британии он счел недостойными жизни не нечистокровных Змеевичей, а магов, родившихся в семьях простых людей. Как и ранее Славозар. Не вышло. Тогда, по окончании обучения он отправился в Албанию, где нашел припрятанные артефакты Клубка, украденные Славозаром. И нашел кое-что действительно важное. Догадайся, что?
- Чашу крови Нагов… - Мировуд закрыл лицо руками. Я пояснила для профессора:
- Чаша несла в себе Изначальные силы Клубка, Рода змеев. Он овладел Мощью Рода. Знаете, как выглядит эта чаша? Это череп Родоначальника, внутри которого живет Змея-дух, Наг. Каждого приходящего к ней за силой она кусает за левое предплечье. Если соискатель выживает, он получает силу. Всю СИЛУ рода.
Снейп выдохнул, схватившись за то место, где на руке еще был свеж след от ожога:
- Метка…
- Да. Чаша для него стала символом его новой силы и новых знаний. Он развернул самую кровавую войну в истории магического мира Европы по нашему допущению!!! Мы вовремя не поймали Славозара!!! Боги, простите нас… - я закрыла лицо руками, пряча непрошенные слезы. Так горько осознавать, что твои родичи ответственны за тысячи смертей… Потом взяла себя в руки и продолжила – Наша проблема не имеет никакого отношения к европейской. Наш мальчик просто тянется к Тьме, по собственной воле. А Лордом двигало безумие и Родовая кровь. Нам придется искать свои пути решения этой проблемы.
Мировуд встал.
- Спасибо тебе, Ольха, ты узнала гораздо больше, чем я рассчитывал. Твоя помощь неоценима. Давай зачетку, я заполню ее, а потом Лютень занесет ее в Академию. А ты пока поговоришь с Северусом. Прости, я оставлю вас. Мне многое надо сделать на фоне твоих слов.
Сказав это и забрав документы, он вышел. Я посмотрела на профессора. Потом достала из рукава палочку и протянула рукоятью вперед зельевару.
- Я привезла палочку, как вы и просили. Держите.
Однако когда он коснулся резной рукояти, нас обоих словно током ударило. Я быстро отпустила деревянный стержень. Профессор нахмурился, и что-то пробормотав, взмахнул палочкой. Стул взлетел в воздух и, повинуясь движению руки, проплыл несколько метров над полом, после чего вновь плавно приземлился. Я с облегчением вздохнула. Все вроде в порядке. Я подала мешок.
- Здесь остальное. Это безразмерная сума. В нее все помещается.
Вспомнив, что  не забрала плащ, я, пробормотав: «Простите, забыла» вытянула его из мешка. Не зная, куда деть громоздкий сверток, я накинула ткань на плечи. Зельевар хмыкнул:
- Если вы в таком виде ходили по Хогвартсу, я могу только пожалеть психику учеников. Вы стремились создать иллюзию моего присутствия?
- Да. Появление призрака как нельзя лучше играет на легенду о трагической гибели. Я пронеслась по замку, как ураган, и вряд ли кто-то сможет сказать, что это были не вы. Юноши…они оба скорбели о вашей гибели. Оба знают, что вы спасали им жизни. Знают о вашей истинной роли. И оба были насказано рады знать, что вы живы. О неразглашении они поклялись собственными жизнями. Моя сила Рода тому порука. Кстати, Поттер просто взбесился, когда я сказала, что увезла вас. Счел, что мы надругались над вашим телом и вашей светлой памятью. Все жаждал похоронить вас, как подобает.
- Да, он всегда жаждал меня похоронить. Это его заветная мечта…
- Вы несправедливы к нему. Из того, что я услышала, получается, что вы сами давали ему такой повод. Его радость была неподдельной. А Драко… - я почувствовала, как розовеют мои щеки, и профессор вскинул брови – Драко передал вам письмо.
Я протянула зельевару конвертик, стараясь заставить свое лицо побледнеть. Профессор отстраненно поинтересовался:
- Что же вы там так долго делали, что он успел написать письмо?
Я покраснела еще сильнее. Странно, почему? Ведь я же ничего не делала…такого. На лице профессора расплылась ехидная усмешка. Я запальчиво ответила, выхватывая собственную палочку:
- Я за вот этим ходила. В Школе построили постоянный портал на Косую аллею. Я посетила мастера Оливандера. И ничего такого, о чем вы подумали!
- А о чем я должен был подумать, мисс? Это ваше личное дело, с кем вы крутите шашни. И уж точно мне это неинтересно.
Я вспыхнула еще сильнее, и, развернувшись, пулей вылетела за дверь, на ходу, не глядя на зельевара, выпалив:
- Жаль, что это не так.

[Shoa]

Глава 12
Я как черный смерч метнулась в свой дом. Черт…дура. Зачем это ляпнула, а? Он ведь прав. Это его не касается. Никоим боком. Но почему же так хочется что-нибудь поджечь? Черт!!! Надо срочно возвращаться к себе, в дом, стоящий в мире людей. Нужно отойти от приключений. И никакой магии. И никакого алхимика. Решено. Завтра сдаю экзамен, еще через день защита…получу две корочки – магическую и человеческую, и исчезну из Китежа. Так. А сейчас в храм. Овец заколоть. Я прихватила четыре золотые монеты, чтобы заплатить за жертвенное мясо. Послушник подвел меня к загону. Я выбрала пару кудрявых животных, и паренек помог отвести их к Столбу Сварога. На капище было тихо и пусто. Я вынула из ножен прямой меч. Зажав молодую овечку коленями, я одной рукой подняла ее морду, и, чмокнув в нос, со словами «Прости, малышка» полоснула по горлу. Кровь потоком хлынула в огонь, горящий у основания столба. Я быстро уложила тяжелую тушу возле костра и повторила действия с молодым барашком. Его кровь смешалась с кровью первой жертвы. Я оттащила к огню и его тоже, а потом вскинула к небу окровавленные руки, все еще сжимающие меч. Слава тебе, Сварог милостивый. Благодарю кровью этой за дар твой бесценный. Благодарю душою своей и родом своим.
Вознеся хвалу, я вытерла меч предложенной послушником тряпицей и, вложив клинок в ножны, пошла прочь от капища, страдая душой, не нашедшей упокоения подле бога. Да что со мной? Почему мне так плохо и больно?! Я вспомнила галантного и учтивого лорда Малфоя…красив, изысканные манеры…но он все равно не может сравниться со спасенным мной алхимиком…
«Хозяйка…ты любишь его?»
«Нет…не знаю. Мне он интересен. Это правда.  Но любить… Его невозможно любить, этого холодного, высокомерного…слизеринца!»
За моей спиной раздался ехидный голос:
- Я рад, что вы столь высокого мнения обо мне, мисс.
Я развернулась на каблуках, буквально врезавшись в профессора Снейпа. Мой голос был полон дрожи и одновременно ярости:
- Я не просила вас следить за мной и тем более подслушивать. Если я и сказала то, что сказала, вслух, это не повод прислушиваться к моим личным мыслям!
Выражение на его лице можно было охарактеризовать, как высокомерно - насмешливо - покровительственное:
- Нет, вы не сказали этого вслух. Но вам надо пристальнее следить за вашими ментальными щитами, мисс. Ваши мысли слышно на мили вокруг.
Вот теперь я побледнела. Я знала, что в таком состоянии я больше всего похожа на представительницу своего рода – зрачки сужены до предела, превратившись в тонкие линии, глаза светятся яркой зеленью, клыки оскалены, на коже проступает тонкая сеть сосудов, напоминающая чешую. Кошмар, одним словом.
- С-скажите, ес-сли вы это ус-слышали, это обяз-сательно надо было комментировать-сс?!
- Если не я, то кто-то другой, мисс.
Я развернулась,  и вновь унеслась в дом, с силой захлопнув дверь, да так, что звякнули стекла. Как он с-смеет, он…! Я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Но, ни за пять, ни за двадцать пять, мне это сделать не удалось. В груди кипела волна ярости, не желавшая остывать.  Дверь распахнулась неожиданно, ударившись о стену. В дом ворвался алхимик. Змей из палочки шепнул:
«Скажи IMMOBILIS, это у тебя получится. Просто наставь на него палочку. Я помогу. Он застынет, не в силах пошевелиться»
Я рывком выдернула палочку, но не успела еще ничего вымолвить, как прогремело:
- Expelliarmus! – и моя палочка вылетела из руки, закатившись в угол. Я с шипением бросилась на мужчину, намереваясь вцепиться ногтями ему в лицо и выцарапать эти холодные черные глаза.
- Stupefai!
Меня словно парализовало. Или я вмерзла в глыбу льда - это, наверное, точнее, если говорить о том онемении, что сковало все мышцы моего тела. Ах ты, неблагодарная свинья! Да что же я тебе плохого-то сделала?!
- Вы успокоились, мисс? – в его голосе звенела сталь
- Как бы не так! Отпустите, немедленно! Отпустите, вам говорят, вы, самовлюбленный, эгоистичный…
- Вы закончили?
- Нет! Я была о вас лучшего мнения, профессор! Но сейчас ваше поведение полностью противоположно тому, чего я ожидала от вас!
- Это ваше право – думать обо мне что-либо, мисс. Я такой, какой есть. И этого не изменят ваши представления обо мне.
Я стала успокаиваться. Змеиное бешенство утихло, оставив лишь раздражение и недовольство собой. И что я так взбесилась?! Он мне никто, сколько можно напоминать?! Ох, жизнь моя, жестянка. Неожиданно для меня самой из глаз покатились слезы. Я плакала навзрыд, вместе с плачем изливая накопившуюся усталость, напряжение и боль.
Боги, что со мной?! ЧТО?!!! Я размазывала слезы ладонями, не замечая, что мои пальцы оставляют разводы крови на щеках. Алхимик молчаливо стоял рядом, ожидая, пока закончится эмоциональная буря. Едва лишь мои всхлипывания стали затихать, он, взмахнув палочкой, резко развернулся и вышел. Я упала на пол, не сумев быстро привести в рабочее состояние свои превратившиеся в кисель мышцы.
Удар о половые доски вызвал всплеск ругательств. Упираясь руками, я встала, одновременно стараясь разобраться в произошедшем. Почему же вообще началась эта безобразная сцена?
Вот черт! Так, я осталась с ним в зале, и все было вполне…мирно, пока…что же стало началом? А, я отдала ему письмо…. Я покраснела при упоминании Драко. И он сразу замкнулся. Почему? Ну, да, я смутилась…но ведь имею же я право засмущаться… в конце концов, у меня уже давно не было близких отношений с мужчинами, и я склонна иногда… мечтать. Хотя, почему, когда я представила себе этого красавчика в…кх-м… интимной обстановке – постель, свечи, вино – мне стало так неудобно перед зельеваром? И почему он так среагировал, заметив мое смущение…да еще и вопросы всякие стал задавать… Может, неправильно понял? А почему? Неужели приревновал? Да быть того не может! Он для этого слишком…разумен. А ревность предполагает наличие определенных чувств и... О, Боги… Как же это случилось?! Когда?! Когда я умудрилась влюбиться?! Я упала на колени, закрывая голову руками, словно это могло помочь спастись от реальности. Нет. Это неправда! НЕПРАВДА!!! Слезы вновь градом покатились по бледным щекам. Боги мои…Что же теперь делать…
Решение было простым, но болезненным. А ничего. Я сама себе придумала мыльную оперу... Завтра экзамен. Через день – защита, и я вернусь домой. И все забуду. Попытаюсь, по крайней мере. И плевать на задание устроить этого…алхимика. Пусть-ка сами побегают. А с меня хватит. И всем так будет лучше. И особенно мне. Никаких нервов, никаких истерик…Может даже помирюсь с Торинагом… Он давно ждет, что я его прощу и снова буду с ним жить. Возможно, это самое лучшее решение. Вот. Так и сделаю. А сейчас надо бы тогда собрать вещи. Чтобы потом время не тратить…Так, может, я их с собой в Академию возьму, тогда и возвращаться не придется…И не думать…не вспоминать…
Первой, я, конечно, подобрала палочку. Но едва я успела это сделать, как дверь открылась и…
- IMMOBILIS!!!!
С оханьем возле дверей застыла плечистая фигура рыжего волхва. Уй, вот я дура…
- Прости, Олег, я сейчас тебя отпущу. «Как мне это сделать?»
«Finite Incantatem, отменяет все ранее наложенные заклятия»
Проделав это,  я скривилась, когда Олег со всего маху и всем весом бухнулся на пол. Его выражения были даже не трех – семиэтажными. Успокоившись, он выдал:
- Хорошая игрушка. Из Англии привезла?
- Угу.
Он внимательно посмотрел на меня.
- И чего ревела?
- Неважно, Олег. Я уезжаю. Вот завтра все сдам, денек в Академии перекантуюсь, защищусь, заберу манатки – и рвану отсюда. Домой вернусь. Там, небось, соседка цветы не поливает, засохли все…
- Что случилось, Ольха? – его голос стал до ужаса серьезным. В другой ситуации такой тон означает крупные неприятности – На тебе же лица нет…и алхимик наш прямо как снег весь… Что здесь произошло?
- Неважно. Все в порядке.
- Ольха!
- Я уже все сказала, Олег. Это мое и только мое дело. Мне все надоело. Домой хочу. Вот, отдохну пару лет, потом, может, вернусь. А может, наоборот, замуж выйду, змеенка рожу…пора уже. И дед заждался…
- Ольха, хватит мне околотками зубы заговаривать. Что произошло? Нет, спрошу прямее – что между вами случилось?
- А что могло случиться? Ничего.
Две пары изумрудно-зеленых глаз, одни честные, как у ребенка, укравшего конфету, другие – сощуренные и подозрительные, как у строгого папаши, встретились, пытаясь разгадать тайны друг друга.
- Ольха, прекрати врать. Ты все равно не умеешь.
- Олег, хватит допытываться. Это мое личное дело.
- Ну нет! Мы не можем себе позволить потерять такую наемницу, как ты.
- Ах, вот оно что! Рабсилу жалко?! Да, подожди, я тебе кое-что вернуть должна!
Я, не смущаясь его присутствием, стала стягивать костюм из кровавой стали. Олег опешил, и первые несколько секунд только рот открывал. Я уже стянула рубаху, кинув ее волхву, когда дверь снова распахнулась. На пороге возник зельевар. На его лице на миг появилась…обида?...а затем вспыхнула неудержимая ярость, не затронувшая каменного выражения, но полыхнувшая адским огнем в черных глазах. Голос, однако, оставался ровным и бесстрастным:
- Простите, что помешал. Я зайду позже, когда у мисс Ольхи найдется свободная минута…
Он вновь вышел, захлопнув дверь. Я осела на пол, обхватив себя руками. В голове было пусто и гулко. Тело стало содрогаться от холода, затопившего все внутри…. Олег переводил взгляд с меня на дверь и обратно. Потом прервал затянувшееся молчание, спросив:
- Это была сцена ревности?
Я помотала головой. Нет. Это не сцена ревности. Это так… анекдот. С печальным финалом. Глаза мои оставались сухи, словно слезы уже закончились. Нет, я и не буду плакать. Не из-за чего. И вообще, я живу в придуманном мире! Может, я тут себе накручиваю мексиканский сериал, а на деле ему и правда наплевать. Ох, и дура же я! Так, скорее всего и есть. А раз я такая впечатлительная, я лучше поеду в свой домик, который мне семья когда-то построила, и буду жить там, не встревая в дела и судьбы этого тайного мира. Я встала, игнорируя руку Олега. Немигающими, опустевшими глазами я смотрела в пространство, пока руки собирали и укладывали вещи. Не так уж много и получилось. Голос прозвучал, словно чужой:
- Олег, портал в Академию открыт?
- Да. Ольха…
- Прощай, Олег. Мне пора. Слишком долго я пыталась стать чем-то, чем на самом деле не являюсь. Пора бы и честь знать. Я должна выйти замуж. Я слишком затянула выполнение долга перед Клубком.
С этими словами я переоделась, натянув академическую форму. Она не застегивалась на груди. Черт. Я ее всего год не одевала и нате вам… Ну ладно. Я оставила верхние три пуговицы в покое, и в расстегнутый ворот была видна ложбинка между грудей. На шее мягко блестел медальон Клубка – свернувшаяся в форме английской S змейка из изумруда с насечкой, заполненной алым золотом. Короткие рукава формы открывали руки и плечи, не оставляя сомнений в моей принадлежности к Змеевичам. Олег молча сложил костюм-доспех  и протянул его мне. Я вскинула брови.
- Оставь себе. На складе такого добра немерено, а волхвы им все равно не пользуются. Тем более, твоя броня у меня там осталась…Так что забирай. Насовсем. И все остальное тоже. А мы и новое найдем. У нас в оружейной всего три схрона собрано, а по Руси таких сотни. Но не всем их найти удается. Так что оставь. Пригодится.
- Ладно. Спасибо тебе за все. Ты мне самый лучший друг, Олег. Мне будет тебя не хватать.
Подобрав сумки, я вышла из дома и направилась в конюшню, где стоял уже сытый и вычищенный Сивка. Оседлав коника, я взвалила на него свои пожитки и вывела его из пахнущего навозом, сеном и овсом помещения. Портал на другом конце города. Ладно, пешком прогуляюсь. Нравится мне здесь, жаль уезжать…но надо.
Копыта тихо цокали по древней, как мир мостовой первого града на Руси. Низкие опрятные домики походили на игрушки. Здесь не бывает непогоды, и царит вечное лето. Прохладное, но все же лето. Растут редкие травы на маленьких огородиках, цветут необходимые для волхвования и зельеварения цветы…. В крошечных садах дважды в год плодоносят фруктовые деревья самых разнообразных сортов. Если и есть где-то на земле вход в Вирий, то он должен быть тут, в этом отмеченном благодатью самого верховного бога Рода городе, укрытом в глубинах Онежского озера. Мой взгляд не останавливаясь ни на чем, безучастно скользил по чистеньким фасадам и зелени, не находя успокоения, не видя красоты…во мне что-то умерло, и я не понимала, что же это было, столь важное для меня самой… О, Сварог, Макошь и иже с ними… поддержите дщерь свою неразумную на пути ее возвращения к своей судьбе. Я, как избалованный ребенок, не хотела подчиняться Книге Судеб. Но, как говорится, если не следуешь за Судьбой – она тащит тебя за уши. И мне кажется, мне именно об этом сегодня и напомнили.

[Shoa]

Глава 13
Мне кровью жизнь напомнит о Судьбе,
Страданием мне отольется непокорность,
Уйду я в ночь, оставив сон тебе,
Уйду, забыв о прошлом, в беспризорность.

Тебя ждала, тебя искала и нашла…
Ошиблась лишь в одном – поверила в мечту.
Любовь нема, любовь слепа, любовь глуха,
И льются, льются слезы в эту пустоту…

Мир осыпается осколками стекла,
И солнце гаснет, вспыхнув на прощанье…
То вдребезги разбились зеркала
Моей души, узревшей путь изгнанья…

По коже стремительно заскользили потоки холодного ветра. Врата портала уже совсем близко. Ладно, хоть Академия станет мне убежищем. Да и до дома моего она недалеко. А дома, как известно, и стены помогают. Мне же теперь главное – успокоиться. А, черта с два! Завтра экзамен. Пять боев, по одному за каждый балл. А я морально не готова. И как смогу их нормально пройти – не представляю. Чтоб этому зельевару со змеиной душой пусто было! Ненавижу заносчивых, высокомерных, эгоистичных недоносков... Вот.
Так, нет, все, не думать. Хватит. Не моего поля ягода, не моя стежка-дорожка. Надо о нем забыть, как о любом завершенном задании. Совсем.
Я тряхнула головой и коса хлестнула по воздуху.
- Эх, Сивка…что ж у меня за жизнь такая? Пустая-пустая…как бочка из-под кваса. И в чем, скажи на милость, ее смысл? Помнишь, мультик такой есть хороший…. «Ах, если бы сбылась моя мечта, Какая жизнь настала бы тогда…» Похоже, в моем случае, жизнь при любом раскладе… Сирине под хвост. Не жизнь – мучение…
Проигнорировав далекий крик Олега: «Ольха, подожди!», я направила коника в портал, переносясь в Академию. Здесь, в Поволжье, было даже не тепло – жарко. Еще бы, конец мая, все-таки. Невдалеке слышался плеск Реки Ра. А передо мной возвышались ворота Академии. То есть, это для студентов и преподавателей это были ворота. А для случайных прохожих из числа простых смертных, ежели таковые здесь появятся, – просто здоровущий дуб. Пройдя сквозь кору дерева, я стала спускаться по винтовой лестнице вниз, ведя за собой на поводу недовольного, но смирившегося Сивку, в пещеры, которые уже тысячелетия занимала Академия.
Высокие, мрачные своды терялись в невообразимой высоте, создавая иллюзию вечной ночи. Ощущение усиливал мереющий серебристый свет, так похожий на лунный. Отведя коня в местную конюшню, я двинулась на территорию собственно, самой Академии. Четыре зала я прошла, как обычно, по прямой, словно двигалась в учебную зону. Но вскоре поняла, что привычка – вещь не всегда полезная. Пришлось возвращаться назад, потому что я пропустила нужный поворот. Мне вообще к руководству. Надо отметиться, что я действительно объявилась. Мало ли.
Илья Иванович Муромский сидел за добротным столом из беленого дуба и что-то писал. Я постучала по косяку. Дверь открыта, но все же вламываться нехорошо.
- Войдите…А, Ольха, явилась – не запылилась. Готова к завтрашнему экзамену?
- Да как сказать… Двум смертям не бывать.
- А что так мрачно? Мне тут Мировуд про тебя столько напел – впору и про твои похождения былины писать.
- Нет, Илья Иванович, не мое это…Скажите, вы как быстро сможете мне человеческий диплом выписать?
- То есть, как не твое? Ты же так в Наемники рвалась. А теперь – не мое…
- Да просто…Что-то подумалось мне, что как от Судьбы не бегай – все равно догонит. Хватит уже. Набегалась. Пять раз лечилась, один раз с того света чудом вытащили… хватит. Дед уже правнуков заждался. А детство…да ушло оно. Пора взрослеть. Дом, карьера, семья, наконец…
- Что ж…понимаю. Устала ты. Ну, ничего. Отдохнешь, сил наберешься – и снова в бой. Ты уже решила, какое испытание выберешь?
- Нет. Утро вечера мудренее. Завтра и посмотрим.
- Ну, твое право. А диплом, если хочешь, можем сразу после защиты и выписать. Куда рванешь?
- Да есть тут городок один, закрытый… Там как раз мой профиль и пригодится. И дом мой там тоже близко. Так что туда и устроюсь. Машина есть, права есть… А Сивку, как ни жаль, Олегу оставлю. Он, по крайней мере, на нем ездить будет. Я вообще ухожу из этого мира. К людям. Пора уже.
- Ты уверена, Ольха? Дом, семья, работа…рутина. А ты слишком уж на нас похожа. Я таким был, и Алексей Никифорович, и Добрыня Никитьевич… Тебе без удали не прожить, я знаю. На рожон ведь через месяц полезешь!
- Не знаю, Илья Иванович. Может и решила…Если честно…я хотела завтра, на экзамене, все решить окончательно. Как пойдет. Сама себя уговариваю, что не судьба, а сердце кровью обливается.
- Ну, вот видишь? Добре. Завтра и порешишь. Твоя комната свободна. Можешь туда  вселиться.
- А как вы узнали?
- А узлы пошто? Столько вещей у тебя было, когда ты отсюда выехала на практику, значит, сейчас вернулась. Иди уже, девица. Думай.
Я вышла из кабинета директора, намереваясь сейчас просто завалиться в комнату и выспаться. Вот, докатилась. Эту ночь и не поспала толком, а уже успела об этом забыть. Непорядок. Отосплюсь, отъемся… авось все и уладится. Здесь, вдали от всяческих раздражителей, ощущение никому-не-нужности почти пропало. Знакомые коридоры, отсвечивающие серебром, темнота и гулкая от эха шагов тишина. Красота. Вспомнились со светлой грустью подземелья Хогвартса. Вот там поистине прекрасно. Эх, туда бы поехать… Стоп, а может, рискнуть? Хотя нет, зельевар там есть, а бою на мечах и не обучают. Так что хватит упражняться в извращениях с иностранным партнерством. Так, все, НЕ ДУМАТЬ!!!! Я вошла в жилую зону, и меня сразу оглушил царящий там шум и гвалт. Ох, а я и забыла, как в общежитиях…весело. Кто-то пел, кто-то громко переругивался, в зале гремела музыка, и топали несколько десятков пар ног. Студенты…я поморщилась. Ладно, пойду, попробую уснуть. Или для начала, поесть? Сделав выбор в пользу последнего, я быстро закинула вещи в свою комнату. Соседка, похоже, уже сессию сдала и домой умотала. Вот и отлично. Мне в одиночестве всегда было легче. Шумные компании – это точно не мое.
Столовая была переполнена. Такое чувство, будто все учащиеся разом рванули сюда, чтобы меня позлить. Я выбрала относительно тихий уголок и утащила туда поднос с салатом, яблочным соком и чашкой тушеного мяса. Правда, моему организму больше нравится сыроватое, чтобы с кровью было, но здесь такого не делают. Так что, как говорится, лопаю, что дают, и не вякаю. Как всегда, мясо было пересушено, сок разбавленный, салат из овощей позапрошлогодних, судя по вкусу. Романтика студенчества. Фу.
Набив желудок столовской едой, и постаравшись не задумываться о ее вкусе, я вернулась в свою комнатку. Завалившись на кровать, я закинула ноги на спинку и стала пересчитывать подпалины на потолке. Их, кажется, стало больше. Правда, надолго меня не хватило. После тридцать шестой я сбилась со счета и бросила это бесперспективное занятие. Перекатившись на бок, я внимательно изучила пятна на полу. Ага, Аксинье не удалось их оттереть! Я так и знала. Впрочем, я столько тут зелий понаразливала…. Разноцветные разводы уже, наверное, въелись в доски так глубоко, что их видно с обратной стороны. Я хмыкнула.
«Ты была хулиганкой, хозяйка?» - мысленный голос Змея был полон смеха.
«Нет, что ты…просто озорницей. Кстати, ты меня обещал поучить… может, сейчас что-нибудь покажешь?»
«Ладно. Я покажу. Правда, кое-что тебе придется смотреть в образах. В смысле, жесты»
«Лады, валяй»
«Первое. Помнишь, профессор при тебе заставил стул летать? WINGARDIUM LEVIOSA. Вспомни жест»
Черт, неудачный пример вспомнила моя новая ручная зверюшка…ну ладно. Я мысленно восстановила последовательность движений. Быстрый размах и короткий стежок, с чуть повернутым запястьем. Я повторила, пару раз неудачно, пока не поняла, что надо выбрать и предмет, а не просто махать в воздухе впустую. Взгляд упал на снятый сапог. Вот, отличная цель. Жест чем-то походил на закидывание удочки. Возможно, так и было – своего рода удочка силы, поднимающая предмет вверх. Четко проговаривая слова, я стегнула тонким черным стержнем в сторону обувки. Неудачно. Я пробовала снова и снова. На, кажется, восьмой или десятый раз, сапожок приподнялся над полом сантиметров на десять. Так вот, значит, как надо действовать…отлично. Я повторила все в точности, только чуть четче. Сапог взлетел вверх и стал перемещаться, повинуясь движениям моей палочки. Отлично.
«Что теперь?»
«Попробуй ACCIO.  Говоришь формулу и добавляешь название предмета. Он сам перенесется тебе в руки»
Я вытянула палочку в сторону книг и выдала:
- ACCIO большая книга сказок.
Здоровый том со свистом слетел с полки и устремился ко мне. Я еле увернулась.
«Чем громче ты произнесешь эту формулу, тем быстрее получишь желаемое. Нечего кричать. Тем более, это я отвечаю за выполнение заклятий. А я тебя и так услышу. Можешь даже про себя произносить – все равно получиться»
«А вот это уже ценное дополнение. В конце концов, так меня не услышат. И в бою полезнее. Кстати, а боевым научишь?»
«Могу и научить…но это лучше в открытом пространстве делать, а то сама себя покалечишь. И кстати…ты ведь взрослый человек…сама подумай. Все заклятия происходят из классического латинского… попробуй сама посоставлять. Я помогу и подстрахую, если что. У меня достаточно воли и силы, чтобы не выполнить какой-то отдельный приказ или отсрочить его выполнение. Как говорится, даешь эксперименты!»
«А где это ты современных выражений нахватался?»
«Я слушать умею. А змеиный язык весьма мобилен. Вот, опять. Ну, думаю, смысл ты поняла. Помимо прочего, пятьдесят и пять лет назад я выходил на волю, вплотную соприкасаясь с миром людей и магов. Так что возможность научиться была»
«Ну ладно, я поняла. Слушай, а  может, у тебя вопросы есть?»
«Да нет…сейчас, в принципе, нет. Хотя погоди. Ты меня завтра на экзамен возьмешь?»
«Взять-то возьму…только пользоваться не буду. Не принято это у нас. Так что ты просто от моего имени понаблюдаешь»
«Жаль. Ну да ладно»
«Скажи, а как ты выдерживал без общения целые века?»
«А я спал. Я и сейчас в большинстве своем нахожусь в состоянии сна….хотя это сложно описать применительно к духу»
«А когда ты спишь, я могу нормально пользоваться палочкой?»
«Да, вполне. Просто я тебя страховать не буду, вот и все. А так, больше ничего не изменится»
«Ну и отлично. А то я уж было напугалась»
«Нет. Ладно. Хозяйка, поспала бы ты, а то завтра тяжеленько тебе придется…»
«Откуда знаешь?»
«Ну как…без палочки, выдерживать экзамен…да еще и все, кого я слышал по этому поводу отзываются как о весьма неприятном деле…»
«Да, в этом ты прав. Ладно, сейчас усну»
Я закрыла глаза, попытавшись уснуть. Сон получился…неприятным. А все потому, что последнее, что мне нарисовало воображение на пару с памятью, были холодные, но полные гнева глаза алхимика.
Утро наступило внезапно. Я и забыла, как неприятен звук общей побудки. Ох… Поднявшись с постели, я быстро натянула снятую перед сном форму. Зеленая, с белой оторочкой, она чем-то напоминала военную. В принципе, так оно и есть. Наемники – это своего рода армия мира волхвов. А также правоохранительные органы и служба спасения. Эдакое универсально-социальное подразделение. Я вышла на общее построение. Похоже, зря. На меня все показывали пальцами и о чем-то шушукались. Я внимательно осмотрела себя. Все застегнуто…ну, кроме верхних пуговиц кафтана. Никаких бумажек никто вроде не приклеил…я повела плечами, умащивая ножны поудобнее. А, вот в чем дело. Оружие. Студентам нельзя его носить вплоть до сдачи выпускных экзаменов. Ну, тогда пусть смотрят. Я вышла на плац. В секторе выпускников стояло всего пять человек. Иван, Всеславур, Ииша, Самаритая и Беовульф. Я подошла к ним. Меня радостно поприветствовали. Соскучились? Не над кем поиздеваться было?
- Это все, кто вернулся к экзаменам?
Мне ответил Всеславур:
- Да. Кадавир не закончил еще два задания, Маришка и Иришка зависли где-то на Байкале, Ахмет и Кшиинаг до сих пор чистят Урал от камнедробилок, Радомир с Алексией и Оксаной в тайге пытаются достать яйцо дракона… Ну, а Торинаг и Верба погибли… - он склонил голову.
- О, Род…Мара да примет их души. Пусть им в Вирии сладко будет. – Я прижала сжатый кулак к сердцу, в прощании воинов. Ребята повторили мой жест.
На душе стало горько и тошно. Только не он. Вот и все. Мне отрезан последний путь в прошлое. Это несправедливо. Я быстро смахнула слезы. О нас с Торинагом не знал никто. А меня больше ничто не держит. Минуту молчания прервал зычный голос Ильи Ивановича.
- Сегодня проходят последние испытания наших выпускников. Четвертый курс, вы обязаны присутствовать. Остальные – по желанию. Помимо прочего, за ходом испытаний будут наблюдать сам Старейший Волхв Мировуд и его Помощники – Олег Вещий, Борислав Целитель, Драгомир Слепец и… - тут он запнулся. У меня перехватило дыхание. О нет, только не это. Я уже поняла причину запинки. Имя непривычное, - …и Северус Снейп, алхимик.
Зал зашумел. Неожиданно появилось множество желающих понаблюдать за испытаниями. Уже много лет волхвы не посещали экзамены в Академии. Я закрыла глаза. Нет, нет, нет, НЕТ!!!!! За что? Мне и так паршиво! Зачем мне лишние нервы? За что?! Ииша посмотрев на меня, ехидно улыбнулась:
- Что, испугалась, алхимичка? При комиссии тебе никто подсуживать не будет, а, аристократка? – Я и без тебя знаю, как ты меня любишь, Ииша. И чего тебе неймется?
- Не твое дело, кикимора! И вообще, не испугалась я.
- А что ты тогда так побледнела? Аж чешуя проступила!
Я стиснула зубы, чтобы не ответить чего лишнего. Что это она так бесится? Я выравнивала дыхание, не открывая глаз и выгнав из головы все мысли. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо.
Из тщательно подготавливаемого транса меня вырвало сообщение Ильи Ивановича:
- А теперь мы идем на поляну испытаний. Проходить экзамен выпускники будут в том порядке, в каком прибыли в Академию по завершении практики. Сначала Беовульф, за ним Ииша, потом Иван, Самаритая, Всеславур и Ольха последняя.
Я медленно выдохнула воздух. Черт. Лучше бы идти первой. Чтобы поменьше видеть профессора. Ну да ладно. Постою вместе с толпой, авось и не заметит. Хотя, с чего ему меня замечать? Его приняли в волхвы, назвав Помощником Мировуда…. А я просто Наемница, каких каждый год по полтора десятка выпускают. Я быстро скрутила косу в пучок, и не найдя, чем ее заколоть, использовала для этого волшебную палочку. Ииша хихикнула. Ее модная короткая стрижка на синих волосах представительницы рода Кобр выглядела так, словно она только час назад встала из кресла дорогого стилиста. Ах, наша мисс мода.
- Что, ты изобрела новую прическу, принцесса? Как оригинально – использовать ветки вместо шпилек!
Я промолчала. Нечего отвлекаться на всяких…служанок. Да, именно так. Их род не достоин и в слугах у Полозов ходить. Мы гораздо благороднее. С каменно-высокомерным выражением я посмотрела мимо нее, словно ее вообще не было рядом. Девушку перекосило. Слава Сварогу, ей хватило ума на сей раз промолчать. Наша группа быстро двигалась к выходу из Академии. Испытания всегда проходят на свежем воздухе. На улице было жарко и солнечно. Мы вышли к берегу реки, высокому и обрывистому. Здесь студентов и выпускников ожидали волхвы. Мой взгляд сразу зацепился за черную статную фигуру. И как ему не жарко? Алхимик выделялся среди остальных, как ворон среди соколов. Ииша мурлыкнула, ткнув меня под ребра:
- Глянь, какой очаровашка! Вон тот, рыжий. Да и вон тот, черненький тоже очень ничего… Ты часом, не знаешь кто они?  Хотя, откуда тебе знать… ты ведь, наверное, всю практику грядки для младших волхвов полола…
Я закатила глаза и отошла от своих сокурсников. Слышавшие Иишу, они едко ухмылялись. Ну да, меня не считают достойной быть наемницей. Их проблемы.
Я стояла на удалении от ребят, когда ко мне подошел Олег. Я вздрогнула, не заметив его, но ощутив его тяжелую руку на плече. Я обернулась. Его глаза были полны тревоги:
- Ольха, ты уверена, что справишься? Ты в таком состоянии вчера уехала…Я беспокоюсь за тебя…
- Все нормально, Олег. Я выдержу.
- Ты уже решила, какое испытание выберешь?
Я открыла рот, чтобы сказать, что еще нет, но поняла что это не так. Совпадений не бывает. Я кивнула. Да, это самый хороший выбор. И как я раньше не подумала? Олег нахмурился:
- Не лезь на рожон, малышка! Я тебя знаю! Стараешься всем доказать, что ты все можешь. Не надо. Будь собой.
- Я и буду собой, Олег. Теперь я навсегда стану собой.
Еще раз внимательно посмотрев на меня, он крепко стиснул мои плечи ладонями и порывисто обнял. Я обняла его в ответ. Он шепнул мне в волосы:
- Будь осторожна, девочка. Я привык к тебе. И мне хотелось бы видеть тебя в наших рядах.
- Я постараюсь, Олег. Большая просьба – загораживай мне вид на профессора. Он меня нервирует.
Олег открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и кивнул. Чмокнув меня в макушку, он коснулся пальцем палочки и поднял бровь. Я кивнула. Он хмыкнул и отпустил меня, легонько подтолкнув к ребятам. Я поморщилась, но придвинулась ближе к группе выпускников. Ииша прошипела:
- Что, и с волхвами успела перетрахаться? Теперь и здесь тебе подсудят, да?
Проблема была в том, что на втором году обучения мы с ней встретились в учебно-зачетном поединке. Со мной занимались дополнительно, как с подающей надежды фехтовальщицей, но Ииша об этом не знала. Как и остальные. Во время боя я провела сложную комбинацию, и если бы хотела – располосовала бы дуре горло. Мне присудили победу, преподаватели все поняли, но Ииша сочла, что мне выигрыш отдали просто так. Те кто понял смысл моего возвратного движения прямым клинком, попытались доказать остальным, что все верно, но куда там…Иише не поставили зачет, и воплей было…много. Сейчас я сочла за лучшее промолчать. Ничего, вы все меня еще узнаете! Я вам всем покажу! ВСЕМ!!!
Начались испытания. Сначала мы должны были избрать путь. Беовульф пошел по пути Меча. Его пять поединков завершились быстро. Ну да, он признанный мечник. Мы вместе занимались в дополнительных группах. Его широкая улыбка ясно говорила, как ему это нравится. Монстры, с которыми ему пришлось сражаться были из самых сильных. На закуску, пятым ему даже достался малый дракон. Нехило. Следующей пошла Ииша. Мечами она не увлекалась, так что ее выбор был очевиден. Ей не хватало до волхва всего одной силы. Она не владела воздухом и не могла поступить в Академию Волхвования. Перебороть заклятия сильнейших магов из Наемников – нелегкое дело. Но она недаром была сильнейшей среди нашего выпуска. В этом я ей отказать не могу. Я в плане магии – слабейшая из всех шестнадцати…нет, уже четырнадцати выпускников. Мой конек – зелья. Вот в этом я ас.
Ииша управилась не медленнее, чем Беовульф. Правда, чуть сплоховала в конце, но быстро исправила ошибку, усилив чары. Остановить огненный вал… Ну, что я могу сказать…Сильнейшая. Иван последнее задание провалил. Он в магии был слабее Ииши, но все же гораздо сильнее меня самой. Так что его честная четверка достойно заняла свое место в его зачетке.
Самаритая предпочла клинки. Точнее клинок. Она виртуозно владела рапирой. Ее противники были послабее, чем у Беовульфа, но с последним, пятым, лешаком она справилась быстро и чисто. Всеславур всех удивил. Он всегда был мастером дробящее - рубящего оружия и его «утренняя звезда» при быстрых взмахах сверкала, оправдывая свое название, но на испытаниях он выбрал путь магии. И справился так же блестяще, как и Ииша. Его силы были иными, и в конце ему пришлось бороться со смерчем, но он выдержал все. Возвращаясь в строй, ребята широко улыбались. Ну конечно. Почти у всех пятерки.

[Shoa]

Глава 14
Когда прозвучало мое имя, я вздрогнула. Ииша прошипела что-то вроде: «А ты дай им всем по зелью, повышающему потенцию, они и поставят тебе пятерку. Хотя, думаю, тебе и тройки многовато…»
Я вышла вперед, прозвучал традиционный вопрос:
- По какому пути ты жаждешь идти, дитя?
Ответа вы точно не ждете. Такого. Я встала на колени. Олег прошептал одними губами: «Дура». Я глубоко вздохнула и прижала ладони к груди. Воцарилось молчание. Только Ииша хихикнула. Думает, я отказываюсь? Да не дождется.
- Я прошу дозволения пройти ритуал Крови, мастера.
Илья Иванович, едва приметно вздрогнув, спросил:
- Ты уверена, дитя?
- Мне нечего терять. – Мой взгляд скользнул по окружающим людям. Олег, так старательно прятавший от меня алхимика, отошел, и мои глаза встретились с черными. Потратив миг на то, чтобы запомнить этот образ, я вновь посмотрела на директора. – Я все потеряла в этой жизни. Если я погибну, никто не заплачет. Я одиночка. Однажды Мара отпустила меня, но если сейчас решит забрать – я буду только рада. Кто не рискует, тот не ест торт.
- Ольха, слишком велик шанс, что ты погибнешь.
- Тем лучше. Я не жажду продолжать существование. ТАКОЕ существование. Пустое. Лишенное тепла. Если я выиграю, я обрету силы, чтобы стремиться к большему. А возможно, просто забуду о случившемся.
- Последний раз этот путь проходили более тысячи лет назад…
- Я знаю. – Я повысила голос так, чтобы было слышно всем. – Я прошу позволения Совета Академии и Собора Волхвов повторить путь Крови, пройти Тропой Славозара Скользящей Смерти. Будет ли мне дано такое дозволение?
Волхвы зашептались. Наконец вышел Мировуд:
- Девочка моя. Я вел все твои задания на практике. Ты сильнейший из наемников, каких я когда-либо видел. Ты сделала то, что считалось невозможным. Ты добыла сведения о Кровавой стали, вернув утраченный секрет. Ты победила Кишитари, японское чудовище. Ты два месяца провела в стране, где бушевало сражение за само существование магического мира, ты спасла моего помощника, привезя яблоки Гесперид, едва не заплатив собственной жизнью за это. Прошу тебя, внученька, откажись. Не погибай напрасно.
- Прости, Мировуд. Я не хочу. Не хочу жить. Во многих знаниях многия печали. Лучше надейся, что я пройду все, что избрала. В конце ты узнаешь, почему я на это пошла, если я доживу. Нет, Мировуд. Ты меня знаешь. Все или ничего. Я уже смирилась с тем, что умру, когда отдавала жизнь Маре на откуп за профессора Снейпа. Неделей раньше, неделей позже… - я посмотрела прямо на зельевара - Я рада, что вы выжили профессор. Рада, что помогла вам. Благодаря вам я познакомилась с отличными людьми. Прошу вас об одном. Отправьте письмо профессору МакГонагалл, если я погибну. Расскажите ей историю Славозара. Она просила сообщить ей, если я найду что-то интересное по заданному мной вопросу. И еще. Если захотите, напишите еще и Драко. Он поведает вам кое-что, возможно, для вас интересное. Простите, что так долго. Когда я вступлю на путь, я уже не смогу высказать последнюю волю. Олег…прошу, забери Сивку. Моя духовная в библиотеке в Китеже. Я ее составила еще…тогда. И последнее. Профессор…нет, пусть будет иначе. Северус. Вы сегодня наблюдали за мной. Вы, столько вынесший в Школе, меня поймете. Вы видели сами, что я и кто я. Я изгой. Моя гибель ничего не изменит. И мой долг пойти на это испытание. Олег вам объяснит, почему, это слишком долго и сложно... Он знает. И я третий раз прошу позволения идти на этот путь. Дозволит ли мне Совет и Собор?
Мировуд прикрыл глаза дрожащей рукой и прошептал:
- Собор дает свое дозволение идти на испытание Крови Младшей принцессе правящего Клубка Полозов Ольхе.
Покачав головой, Илья Иванович повторил формулу допуска от имени Совета. Потом повернулся к молчащим, наверное, впервые в жизни студентам со словами:
- Ольха решилась на самое опасное из испытаний. Трое из пяти погибают, решаясь ступить на этот путь, четвертый сходит с ума. Но если она пройдет, то обретет силы истинного волхва, обретет власть над всеми стихиями, ранее ей недоступными. За это она заплатит своей кровью. Она из рода Змеев, и если минует тропу, получит власть и над истинно змеиными силами тоже. Что ж. Вот пример истинного Наемника. Все или ничего. Ольха. Мы начинаем.
Вот теперь слов больше не будет. Только кровь. Волхвы затянули какую-то песнь. Прямо передо мной вспыхнула тропа из пламени. Дальше впереди появилась полоса жидкой Земли. Я сняла ножны и разделась. Студенты ахнули. Нагая, я стояла на ветру, ожидая момента, когда меня направят на путь. Вперед вышел Мировуд. Он взял мои клинки и быстрыми росчерками нанес мне порезы на предплечья, показав, что я могу идти. Я широко развела руки, входя в огонь и позволяя ему слизывать жадными язычками кровь, текущую по моим рукам. Власть над этой стихией у меня уже была. Быстро миновав Огонь, я вступила на полосу Земли, сразу же затянувшую меня. Я задержала дыхание и двинулась сквозь прохладную тяжесть, разгребая ее руками, позволяя почве впитывать кровь из порезов, открывая ей свой разум. Воздух стал кончаться. Я услышала шепот Змея:
«Не сопротивляйся. Позволь себе вдохнуть землю. Вбери ее в себя. Отдайся ей, как желанному любовнику. Отдайся, или она убьет тебя»
Я послушалась. Я не задохнулась, как опасалась. Земля обняла меня, словно любящая мать свое дитя. И я потянулась к ней, ощутив эту любовь. Потянулась не разумом, но сердцем. И земля ответила, вливая в меня новые силы, отдавая моей душе частицу этой любви. Я приняла стихию. И в тот же миг я словно всплыла на поверхность, вырываясь из уютной теплоты и мягкости. Оказавшись на пронизывающем ветру, я задрожала, но мой внутренний огонь быстро меня согрел. Прямо передо мной был обрыв, под которым торчали острейшие, словно иглы скалы. Простым прыжком, даже с разбега это не преодолеть. Нужно…перелететь, чтобы нырнуть в реку, туда, где глубоко. Я сделала пару глубоких вдохов и отошла почти вплотную к толпе. Там раздались смешки студентов, решивших, что я струсила. Глупые дети. От этого испытания нельзя отказаться, если уже вступил на путь. И за ошибку здесь не снимут балл. Ты просто погибнешь, если сделаешь что-то не так. Я повернулась лицом к реке, сейчас скрытой обрывом. Еще раз вздохнув, я разбежалась для прыжка. Под дружное «АХ!» я, раскинув руки как крылья, с силой оттолкнулась от края, взлетая в головокружительном прыжке. Брызги крови из порезов рассыпались мелкой пылью. Вокруг меня не осталось ничего, кроме воздуха. И я поверила ему. Вручила ему себя, не боясь последствий. Мой прыжок стал более долгим, я полого заскользила вниз, минуя гряду шипов. Мыслей не было. Да они бы сейчас мне только мешали. С громким всплеском я вошла в воду, успев вытянуть перед собой руки. Теперь…ну, доплыть до того берега, я полагаю. Внезапно меня накрыла волна, другая, третья, я стала тонуть. Никогда не дружила с водой. Я забарахталась, чувствуя, что захлебываюсь. В сознание ворвался голос Змея:
«Да не паникуй ты! Просто подчинись. Не выныривай. Не надо. Уйди на глубину. Отдайся воде. Прими ее»
Я не могла послушаться. Краем глаза заметила, что все стоят у края, наблюдая. Кто со страхом, кто со злорадством. Именно это злорадство во взгляде Ииши заставило меня забыть о страхе перед самой непостоянной из стихий. Я нырнула, освобождая сознание. Мерное гудение воды в ушах вогнало в медитацию. Я расслабилась, позволив себе вдохнуть под водой. Не было ни испуга, ни неудобства. Дыхание выровнялось. Я стремительно понеслась к берегу, подражая русалкам, виденным мною на всех морях, которые я миновала в своей практике.
Плавные текучие движения повторяли движение потоков воды, которые я теперь с легкостью различала. Вперед, только вперед. Последнее испытание, испытание кровью и Сталью. Оно обнажит мою душу, вскроет перед всеми причины моего шага. Еще, правда, не знаю, как. А Вода тем временем забирала мою кровь, запросив свою цену за единение, как прежде Земля и Воздух. Когда я выбралась на берег, мне пришлось пару минут отплевываться от наполнившей легкие воды. Мои силы уже кончались, сказывалась кровопотеря. Последняя ступень. Я подошла к стальной пластине, незнамо как оказавшейся на берегу. Нет, впрочем, это-то понятно. Ее наволхвовали. И стояла она вертикально, как сверкающая стена. И что делать? Я прижала порезы к металлу. Он впитал кровь, но и только. Нет, не так. Я закрыла глаза.
«Прижмись спиной»
Я последовала совету, прижав руки так, чтобы порезы касались стали. Кисти утонули в плите, сковав меня, как наручниками. Вот и все. Если я не смогу подчиниться и подчинить сталь, я погибну от голода и холода. Никто не имеет права мне помочь. И расплавить металл я тоже не смогу. Значит, я буду сражаться с непокорной стихией до конца.
Я стояла, влипшая в пластину, как бабочка в каплю смолы. Что же мне приготовит сталь? Чем будет закалять мой дух? Болью? Ненавистью? Страданием? Время словно остановилось. Не происходило ничего. Постепенно теряя кровь, впитываемую металлом, я начала отключаться. Силы утекали, как вода сквозь пальцы. Сознание само скользнуло в транс, предшествующий сохраняющей медитации. На границе восприятия пели свою неслышную песнь свежеприобретенные стихии. И вслушиваясь в эту мелодию сил, я все глубже уходила в себя, распахивая сознание, освобождая разум от оков реальности. Словно на границе сна и яви я увидела обрывок недавнего кошмара. Свои собственные глаза, светящиеся в темном провале капюшона, неожиданно превратившегося в змеиную голову с чешуей настолько темного зеленого оттенка, что она выглядела черной, и узором, горящим, как тоненькие ручейки лавы.
И эта змея с моими глазами впилась мне в горло, разрывая мышцы и вены. В первый миг боли не было, лишь непомерное удивление. Я широко распахнула глаза, понимая, что змея вполне реальна. Кровь тугой струей брызнула на металл, впитываясь в него как в губку. В глазах стало темнеть, и накатила удушающая, адская боль. Я дышала, но воздух не проходил через носоглотку. Я ощущала, как шипит и пенится кровь в страшной ране. Одновременно было и жарко и холодно, я ощущала…сухость где-то в гортани, располосованной могучими клыками и влажные струйки крови, стекающие по шее и обнаженному телу. Меркнущим зрение я успела увидеть несколько фигур на краю обрыва, пристально следящих за происходящим. Среди них особо выделялся алхимик. Я попыталась прошептать его имя, но звука не получилось, только сдавленный, слабый хрип. Теперь вы знаете причину моего выбора, профессор. Все это заняло ничтожные доли секунды. Я почувствовала, как уходит жизнь. Змея исчезла, растворившись в воздухе. В голове прозвучал вопрос…стихий:
«Мы подвластны тебе. Сможешь ли ты с нашей помощью покорить сталь? Покорить боль? Оттолкнуть свою смерть?»
Я сосредоточилась, стараясь отрешиться от мучительного жара, разливающегося от раны. Не удалось. Придется работать сквозь муку. Я ушла в медитативный транс, призывая стихии. С чего же начать? С восстановления сосудов? А как? На ум пришли слова из Веды Творения. «И взял Род глину желтую, да глину красную и смешал их вместе, и на ветру да на солнце оставил, окропив кровью своею…» Значит, Земля, Огонь и Воздух. Ну что же. Я позвала Землю-Матушку, уповая на любовь ее, прося мне помочь. И Она откликнулась.
Медленно, по толике плоти, горло стало восстанавливаться. Стянулись сосуды, наросло мясо. Но жизни не было. Сосуды не пропускали кровь, мышцы не сокращались. И верно, кровь самого Рода оживила человека…а у меня этой крови нету…
«Нет, есть. Все люди от Рода, все Змеи от Рода, во всех есть капля солнечной крови. Ищи ее в себе. Тянись к Богам. Проси их милости»
И я потянулась. Я приняла боль и жар, еще терзавшие меня, я приняла сталь, сковывающую меня, ибо все лишь по воле Богов. Я приняла, и все мое существо потянулось в извечной мольбе к Небу. Я просила принять мою жертву, мою собственную кровь на этом алтаре Стихий, на берегу Реки Ра, великой Волги. На память пришла слова одной песни:

Не осуждай меня, Господь,
За то, что я по пустякам
Тебя молитвой не тревожил,
А ныне здесь, у алтаря,
Стою с протянутой душою,
Чтоб, милосердие даря,
Ты принял жертву от изгоя…
НЕ ОСУЖДАЙ МЕНЯ, ГОСПОДЬ!

Моя душа, мой разум потянулся к Богу, там, наверху, на Всемирном Древе, и во мне самой. И Бог ответил. Заструилась по венам кровь, ожили пропитанные природной силой мышцы.
Я хрипло вскрикнула и рывком выдернула руки из расступившейся, словно ил, Стали.  Подчинившаяся и уже покорная стихия прильнула ко мне, к моему разуму, как котенок ластится к своей хозяйке.
«А теперь ты должна слиться с нами, вобрать нас в свою плоть и кровь, ибо сейчас мы живем лишь в твоем разуме. Так прими Выбравших. Мы покорны тебе, так слейся с нами, стань кудесницей-чародейкой»
Я распахнула сознание, раскидывая руки, пропуская все стихии внутрь себя, пропитывая ими тело. Накатила новая волна боли, теперь уже терзавшая все тело, проходившее свое изменение, менявшееся.
Просыпалась Змея, ранее лишь мелькавшая где-то в глубинах меня самой. Я прошла Инициацию. Теперь мне подвластны силы Клубка и всего Рода змеиного. Интересно, а зачем оно мне было надо? Я хотела погибнуть, но каким-то чудом умудрилась выжить, получив не просто новые силы. Теперь я могу претендовать на место среди волхвов…. Но надо ли? Я хотела уйти – значит уйду. Стихии волной захлестнули разум, погасив непрошеные мысли. Новая вспышка боли и окончательное слияние. Мое тело взлетело в воздух, повиснув, словно распятое. По коже прошла волна, за ней другая. С болью я ощутила, как меняется моя форма. Руки словно втянулись в тело, кожа покрылась чешуей  и вот уже в воздухе свивается в кольца огромная змея, разевая пасть с парой острейших клыков. Мое зрение изменилось. Я видела все, что происходит вокруг меня, так отчетливо, словно смотрела в бинокль. Вот бесится Ииша, вот обнимаются от радости Олег и Илья Иванович… Вот улыбается Мировуд… Алхимик стоит на самом краю и с ужасом смотрит на меня в моем новом облике. Новая волна судорог, и вновь стою на своих ногах. Я упала на колени. Я и правда проиграла, даже победив. Он всю жизнь будет помнить Кровавку… а я слишком на нее похожа. Я закрыла лицо руками. Но, переборов себя, встала. Никто больше не увидит моих слез. Никогда. НИКОГДА! Я медленно поднялась и с разбегу нырнула в воду.
Пора возвращаться. Торпедой я пронеслась под водой до самых шипов и вертикально рванула вверх, позволяя воздуху подхватить меня, вынести на поляну возле обрыва. Взлетела я высоковато, но приземлилась эффектно, припав на одно колено и упершись рукой в землю. Встав, я подошла к волхвам. Олег, широко улыбаясь, протянул мне мой черный костюм из кровавой стали. Я вскинула брови. Он широко улыбнулся.
- Ты больше не студентка Академии Наемников. Мы ждем тебя в своих рядах. Ты будешь отличной ведуньей, Ольха. Или ты хочешь защитить диплом?
- Да, хочу. Я не изменю решения, Олег. Я возвращаюсь домой. Я
устала. Моей надеждой на это испытание было то, что Мара заберет меня. У нее, похоже, были иные планы. Раз так, я следую выбранному пути. Я не привыкла отступать.
Улыбка волхва увяла. Мировуд, покосившись на алхимика, спросил:
- Ты уверена?
- Зачем переспрашивать? Вы же все поняли, когда наблюдали за испытанием Сталью. Если я останусь, моя боль всегда будет рядом. Торинаг умер…так что сентенции о змеятах теперь неприемлемы…а вот работа и карьера…почему бы и нет?
Мировуд покачал головой, промолчав. Впервые за сегодня заговорил Борислав:
- Ольха, останься. Ты прекрасный алхимик. Подумай, сколь многого мы смогли бы достигнуть втроем. Сколько жизней могли бы спасти!
В моем голосе прорезалась бездонная ярость:
- А зачем спасать жизни? Мы никогда не поможем всем! А те, кто истинно нуждается в нас, погибают у черта на куличиках, погибают, не имея возможности даже позвать на помощь!
- Мне жаль Торинага. Прости, Ольха, я не хотел причинить тебе боль.
- Боль? Нет. Боли нет. Есть лишь пустота. Тебе ли не знать, прожившему века и пережившему утрату многих и многих?
Я поняла, что все еще обнажена, и быстро натянула костюм. Ножны привычно заняли место за спиной. Я уже развернулась, чтобы уйти, когда меня кто-то схватил за руку. Я обернулась, вскинув брови:
- Да, профессор?
Он быстро заговорил по-английски:
- Ольха, вы пошли на испытание из-за меня?
- Не совсем. Скорее из-за того, что поверила собственной мечте. А не надо было. Я ощутила себя полной идиоткой, поняв, что приняла на веру домыслы и фантазии. Мой мир – иллюзия. Так лучше и уйти, не ломая ее, и ощущая себя счастливой или хотя бы спокойной, чем остаться и разрушить саму себя.
Я попыталась вырвать руку, но зельевар не отпускал. Холодное выражение лица чуть смягчилось.
- А почему вы считаете, что это произойдет?
- Я знаю. Нельзя верить в то, о чем мечтаешь. Начинаешь видеть знаки, которых на самом деле нет. И быть не может. Я увидела…нечто, и приняла это за иное. А когда убедилась в ошибочности мнения – стало очень горько и больно. Хотя, зачем я это говорю?! Пустите!
Я выдернула ладонь, и пошла в сторону Ильи Ивановича:
- Скажите, не могли бы вы провести мою защиту сегодня? Я не хочу задерживаться здесь дольше, чем это необходимо.
- Ну…комиссия вся здесь…твои бумаги? Они готовы?
- Да. Подать их вам?
- А разве они не в Академии?
- Там. Но сейчас будут здесь. ACCIO, ДИПЛОМ И ДОКУМЕНТЫ!!!
Выхваченная мною палочка ощутимо нагрелась. Через десяток секунд мне в грудь врезалась папка, в которой лежало все необходимое. Хорошо, что я заранее все сложила. Пригодилось. Илья Иванович удивленно выпучил глаза. Я криво и без радости улыбнулась:
- Перенимаю опыт английских коллег. Это волшебная палочка. Полезная штука, скажу я вам… Вот, тут все, что необходимо. Итак, тема диплома – взрывчатые вещества и яды. Возможности совместного использования. Перед наемником подчас стоит сложная задача – вывести из строя достаточное количество противников для успешного выполнения своей миссии. Причем не всегда требуется добиться летального исхода. Мое исследование посвящено возможностям временного влияния ядов и ослабления их свойств в ходе реакции окисления, горения и химического реагирования со взрывчатыми порошками, при заполнении полостей в начинке бомб и малых взрывателей путем….
Еще раз использовав призыв, я перенесла образцы и в течение пятнадцати минут бодро рассказывала основные типы смесей и возможности реакций, а также влияние на живой организм и последствия такого влияния. Я могла подробно описать примеры восприятия организмом подобных веществ и смесей, благо немало пришлось потренироваться в Англии, попутно подливая зелье забвения в конце эксперимента каждому подопытному. Бесчеловечно? И что? Я и так не человек. И не могу быть лучше, чем я есть.
Краем глаза я заметила еще в самом начале выступления, как алхимик произнес формулу переводчика. Хочет услышать все, без ошибок. Ученый, Сирин бы его унесла. Ну да ладно. Не мое дело. Я завершила доклад представлением документации и рецептуры к каждому из упомянутых зелий, включая мною созданные и найденные в походах. Комиссия, выслушав, забросала меня вопросами касательно практической части исследования. А не погибли ли люди, не пострадали ли животные, что в процессе применения может привести к неправильным последствиям…. Я отрывисто отвечала, давая пояснения и диктуя наизусть рецепты.
Наконец теоретики от меня отстали. Практикам я предъявила сами смеси в пузырьках, перечни ингредиентов. Солнце уже клонилось к закату. Завершив отчет по алхимической части, я перешла к оружейной. Мастера
меча заставили меня отработать полную программу стоек и переходов, надиктовывая последовательность. Это я знала назубок. Бой мне решили не проводить, в силу общего утомления, сочтя меня способной его выдержать и без проверки. Ой, спасибо. Мне это так любви сокурсников прибавило! Особенно Ииши. Хотя, что мне теперь Ииша? Я домой еду! Завтра же! Пусть только диплом выпишут. Наконец не выдержал Алексей Никифорович, второй зам нашего директора.
- Да что же вы девку замучили? Она же и так сегодня такое испытание выдержала. Хватит уже. Она вполне достойна звания Мастера Наемников. Кто «за»?
Руки подняли восемь из десяти преподавателей. Я перевела дух. Большинство. Отлично. Я, кажется, свободна. Илья Иванович подтвердил:
- Большинством голосов решение принято. Отныне Ольха – Мастер Наемников. Класс – боевая алхимия и холодное оружие. Человеческий диплом будет оформлен на профессию химика со специализацией на взрывчатых и ядовитых веществах. По твоей просьбе, Ольха, корочка будет готова завтра. Утром зайдешь ко мне. А сейчас все свободны. По общежитиям, живо!
Последнюю фразу он гаркнул так, что студенты припустили бегом.

[Shoa]

Глава 15
Я уселась на камень, лежащий на поляне. Ноги гудели. Кожа горела. Все. Свобода. Уловив легкий аромат полыни, я, не оборачиваясь, произнесла:
- Профессор Снейп, не надо подкрадываться…я ведь и…больно могу случайно сделать. Привычка, знаете ли…
- Мисс Ольха, должен сказать, вы поистине достойны тех похвал, что звучат в ваш адрес, как алхимика. Я поражен. Как долго вы занимались этим исследованием?
- Два года. И пара месяцев практики в Англии.
- Поразительно… Но как вы успели? Яды тестировать чрезвычайно долго…
- Кому как. Я все их испытывала на себе. У меня врожденный иммунитет к отравлениям в силу происхождения. Я не умру от даже большой дозы, но при желании, могу проверить побочные эффекты, ослабив сопротивление организма. Опасно для меня лишь длительное, непрерывное воздействие действительно сильного яда, да еще я не слишком легко…перевариваю паралитики. Все остальное меня обычно, даже не беспокоит.
- Перед вами широкие горизонты, мисс. Что намерены делать теперь?
- Я уже говорила при всех. Уеду домой. Устала. Отдохнуть хочу…дед правнуков ждет…. Устроюсь на работу, семьей обзаведусь…может быть. Что еще надо?
- Да, вы правы, мисс. Что ж. Удачи вам. Вы правы, я видел, как к вам относятся ваши…сокурсники. И мне это знакомо. Я так понял, что, пройдя это испытание, вы получили возможность вернуть истинные силы своему Роду?
- Да, профессор. Когда Славозар украл Чашу, сила стала убывать. Поколения рождались все более слабыми. Правда, сейчас, когда мы знаем, где может быть артефакт, мы попытаемся его найти…но шанс все равно слишком мал. Я же, получив Силу, смогу завещать свою кровь и череп для создания новой. Хотя, не уверена, что она будет столь же сильна, как и первая, ведь я не чистокровная Змеевна.
- В любом случае, вы стремитесь к благородной цели. Это достойно уважения.
- Чьего? Моих «товарищей»? Волхвов? А может, вашего? Нет, это не то, за что стоит уважать. Уважают за силу. А не за малодушие.
- И в чем же ваше малодушие? Что не захотели быть слабой? Что пренебрегли насмешками? Отважились пойти на смерть?
- Нет. Я не смогла смириться с правдой, пойдя простым путем узаконенного самоубийства. Не вышло. Но это не умаляет факта попытки суицида. А суицид – дорога трусов.
- Но ведь вы выжили.
- И что? И такое бывает. Я не верила, что выживу. Значит, сознательно шла навстречу смерти.
Алхимик промолчал. Потом спросил:
- Так что же вас все же подвигло на эту эскападу, мисс? Что за разбитые мечты и обманутые надежды?
- Неважно. Поверьте, я не намерена обсуждать с вами свои стремления. А тем более мечты и желания. Вы уже однажды осудили меня за них. Так что нет смысла продолжать. И давайте сменим тему.
- Тогда у меня другой вопрос. Когда вы успели выучить Призыв?
- Вчера вечером.
- Вчера…Но откуда вы узнали?
- Ну, думаю, это я могу рассказать. Я очень занимательно пообщалась с мастером Оливандером. Недавно он стал делать нестандартные палочки с необычными компонентами. Одними из таких ингредиентов стали частицы василиска, убитого под вашей школой…ну…не так давно. Взяв древесину ольхи, он вложил в середину чешуйку и осколок клыка змея. Прямо в его руках палочка, как он решил, умерла. Однако, когда там появилась я, он предложил мне найти себе инструмент по силе, и я услышала зов. Зов этой «умершей» палочки. Мастер был чрезвычайно удивлен, что она ожила в моих руках. А я была поражена еще больше, когда через пару дней она заговорила со мной. Оказалось, что дух василиска, ранее бывшего другом Славозара, веками страдал без возможности пообщаться. Пятьдесят лет назад он решил, что его мечта найти нового друга и хозяина исполнилась…но Змей ошибся. Том был движим лишь безумием и не воспринимал его, как личность. И то же повторилось пять лет назад. Он не хотел больше убивать и старался смотреть не напрямую на детей, а отражением, сквозь призраков… Так, что его нельзя было обвинить в неисполнении приказа. После смерти его дух сам стал…своего рода призраком. Пока не нашел своего воплощения в палочке, куда заключили частицу его плоти и наделили магией. Но мастер не ответил на призыв, и Змей замкнулся, решив, что и тут ему не повезло. Появилась я. На его счастье. Я достаточно владею старозмеиным диалектом, чтобы с ним общаться, а он быстро изучает новозмеиный… Именно Змей предложил мне поучить меня некоторым заклинаниям. Я согласилась.
- Это необычно… Значит, ваша палочка разумна?
- Нет, палочка нет. А дух, поселившийся в ней – да. Палочка действенна и без присутствия духа, даже когда он спит. Просто он своего рода советчик и помощник.
Профессор какое-то время молчал. Я молчала тоже, наблюдая, как небо наливается темнотой весенней ночи. Все ярче разгорались звезды, превращаясь в крошечные бриллианты на бархате небосвода. Люблю ночи. Особенно ночи полнолуния, посеребренные лунным светом, создающим сложную иллюзию тончайшего кружева лучиков Меньшей сестры.
- Я и забыл, как прекрасны ночи…. Больше семнадцати лет я не любовался на звезды, не провожал долгие закаты…
- Вы скучаете без нее, да, профессор?
Он молчал так долго, что я решила было, что он уже не даст ответа.
- Да. Мне не хватает ее.
Больше он ничего не сказал. Да и не надо было. Я встала, намереваясь вернуться в Академию. Тут меня осенило:
- А как вы вернетесь, профессор? Волхвы уже, наверное, закрыли на ночь портал в Китеж...
- Я аппарирую. Ну, телепортируюсь сам. Сейчас у меня есть палочка, и я не ограничен в действиях. Спасибо вам.
- Да не за что. Это был мой…
- Я помню, ваш зачет. И вы не могли его провалить.
- Тогда, спокойной ночи и прощайте. Завтра я возвращаюсь домой, профессор. Мне было очень приятно с вами познакомиться. Может, когда-нибудь еще увидимся.
Не оглядываясь более, я пошла в сторону Академии, смаргивая непрошеные слезы. Нет, их не увидят. Я это уже решила. Сзади раздался тихий хлопок. Я мельком оглянулась. Ушел. Я продолжила путь в Пещеры. Странно, но после достаточно спокойного общения с профессором стало как-то…легче. Я вздохнула и прошла сквозь кору. Лестница показалась мне неимоверно длинной. Все тело ныло, словно меня долго избивали. Мышцы повиновались все хуже. Нет, действительно, пора спать. Организму нужен полноценный отдых.
Преодолевая сопротивление измученного тела, я ползла к общежитию. В зале меня встретила звонкая тишина, хотя, казалось, все студенты были тут.  Я миновала полосу молчания и косых взглядов, пройдя в спальную зону. Дверь в комнату была приоткрыта. Хотя я ее точно закрывала. Змей в сознании прошипел:
«Держи палочку наготове, и когда войдешь, скажи Люмос»
« А зачем это?»
«Свет загорится. Яркий»
«Нет, свет я и сама добуду. Ты мне лучше что-нибудь боевое подскажи. Хотя, нет. Не надо. Попробую обойтись своими силами. Кстати, скажи, если произнести ZECTUM SEMPARIO, шесть лезвий, это будет заклятием? Или надо перерабатывать?»
«Я подумаю. Сможешь быстро выхватить палочку? Я пока прокручу все звучания, если сила отзовется, я скажу. Тогда быстро выхватывай и повторяй. Правда, не ручаюсь за результат. Непроверенные чары…»
«Ладно, ты пока проверяй, а я пошла. Ох, что же мне так не везет, а?»
Глубоко вздохнув, я чуть-чуть приоткрыла дверь и самым тихим образом нырнула в темноту комнаты, полагаясь на тепловое зрение. Деталей было не разобрать, но на стуле восседала некая фигура. Мужская. Черт. Я-то думала, это Иише неймется. Плохо. С мужчиной такого сложения мне трудновато будет справиться. Ладно. Что бы такое сделать… Змей прошептал:
«Я нашел звучание. SECTUMSEMPRO. Быстрый хлесткий удар в противника. Возможно, породит шесть коротких лезвий, летящих вперед, возможно – просто порезы на коже. Лучше произноси не вслух»
«Нет, пока рано. Боюсь, это может быть опасным. Лучше действовать гуманнее, я не хочу убийств в Академии»
Я вытянула из петли на плече пузырек с сонным зельем. Потом достала палочку и, откупорив флакон, мысленно произнесла VINGARDIUM LEVIOSA, забросив палочку как удилище и повернув запястьем. Сосуд послушно взмыл вверх и полетел в сторону фигуры. Так. Теперь наклоняем, выливая…. Тонкая струйка потекла на волосы мужчины, быстро впитываясь в кожу. Он поднял руку к голове, пытаясь понять, что это такое. Я отвела флакончик, чтобы его ладонь не наткнулась на прохладное стекло. Через секунду рука уже висела плетью, а в тишине комнаты отчетливо раздавалось тихое похрапывание. Я встала и подошла вплотную, зажигая огненный шар. Всеславур. Что ему тут надо?! Ха! Плохой из него наемник. Не почувствовать чужого присутствия в комнате. Я его убить могла. А он бы ничего не понял. Я зажгла свет, подвесив огненные шарики по углам комнаты в специальных сеточках.
Оглядев комнату, я поняла, что все вещи разбросаны в полном беспорядке. Тут явно второпях что-то искали. Вопрос только, что именно. И кто. Вряд ли Всеславур. Он бы не остался. Я вынула антидот, предварительно связав парня и притянув к стулу. Жидкость из пузырька я влила в приоткрытый рот. Две минуты. Всеславур закашлялся и, открыв глаза, отшатнулся. Я мило улыбнулась.
- Что ты тут делаешь, солнышко?
- Я…я хотел просто…поговорить.
- А зачем было устраивать такой бардак?
- Это не я. Когда я пришел, все уже так и было. Честно!
- Знаешь, солнышко, я не очень-то тебе верю. И не хочу сейчас упражняться в магическом допросе. Поверь, моя практика многому меня научила. У меня есть два зелья. Одно заставит тебя рассказать мне всю правду о твоей жизни, вплоть до таких вопросов как количество и продолжительность интимных связей. А также с кем и когда. Не уверена, что тебе очень захочется это пить, потому что действие этой дряни необратимо. Я так и не нашла компонента, локализующего время действия. Второе зелье заставит тебя забыть все в твоей жизни, вплоть до мига рождения. И придется тебе все изучать заново, а пока будешь, как младенчик пачкать пеленки и агукать. С какого начнем?
В глазах Всеславура мелькнула паника. Я достала флаконы. Что самое удивительное, я соврала лишь самую малость, а каков эффект! Я ждала, скрестив руки на груди с ледяным выражением на лице, позаимствованном у профессора. Всеславур впал в ступор. Я щелкнула пальцами перед его лицом:
- Может, лучше по-хорошему расскажешь?
Он икнул и снова покосился на пузырьки. Потом заговорил.
- Мы договорились, что я сегодня…я на спор…что…я…
- Хватит заикаться. Говори толком!
- Мы поспорили. Я проиграл спор. Я должен был сегодня…ну…переспать с тобой.
Я вскинула брови. Всеславура затрясло. И чего он так боится?
- А меня почему в известность не поставили?
- Ты…и не должна была знать…я сам…
- Ах, вот оно что… Жестокие у вас споры, надо сказать… Из-за чего хоть спорили то?
- Мы…это…Я…что ты…того. Погибнешь.
- А с другой стороны какой был заклад? Ну, если бы я погибла?
- Беовульф бы пошел к Полозу об этом сообщить.
- М-да, это смертельно… На кой вам этот тотализатор, а? Чего спокойно не живется? Кстати, а какого черта ты меня тут ждал? Мог бы ночью с тем же успехом прийти…
- Ты так спокойно об этом говоришь… Словно не о тебе речь. Я так и шел… время то уже считай, полночь…
- Опаньки… Это что же, я столько на звезды с…кх-м…любовалась? Нехило…
- А с кем? – в голосе Всеславура прозвучал неподдельный интерес.
- Не твое дело, солнышко. А кто погром устроил?
- Не знаю. И знать не хочу. Но не наши, это точно. Все со мной были, никто не выходил.
- И что мне с тобой делать? Поить вроде жалко… Как же ты без вранья и в пеленках-то… Ладно, фиг с тобой. Соседняя койка свободна, поспишь там. Чтобы никто не сомневался. Дверь я запру. Прости, развязывать не буду, только от стула отвяжу. Вот так. Ложись, давай. Еще один такой спор и вы все у меня напьетесь. Но не Зелья Правды и не Зелья Забвения. Лучше всего я вас сделаю подопытными для моих исследований, а то мыши дохнут слишком быстро. – Я холодно усмехнулась, чуть показав клыки. Глаза зеленым сполохом озарили сумрак комнаты. Зрачки парня расширились от ужаса. Я быстро перевалила его на свободную лежанку. Потом наскоро собрала пожитки, разбросанные по полу. Похоже, я никогда не узнаю, зачем неизвестная личность приходила и что искала. Потому что все было на месте. Ничего не пропало. Заперев дверь, я улеглась, не раздеваясь. Во-первых, не хочу этого второй раз за сегодня делать при посторонних, во-вторых, так безопаснее. Костюм – самая лучшая защита из всех, какие у меня были. А потушила все шары, кроме одного, того, который был над кроватью Всеславура. А теперь спать.
Мне повезло. Побудки не было. Выходной, что ли? Ну да ладно. Я встала и потянулась. Парень все еще дрых. Я растолкала его, развязав веревки, и выпихнула за дверь с наилучшими пожеланиями. Он уполз, как мог быстро, хотя, судя по всему, ни ноги, ни руки его не слушались после ночи, проведенной в веревках. Я быстро собрала вещи. Вроде все. Сейчас к директору за документом, потом быстренько отвести Сивку к Олегу… Я поморщилась. А потом и домой.
Илья Иванович отдал мне бумаги без разговоров. Вот и славно. Единственное, что он мне сказал на прощание это то, что он сожалеет о моем решении уйти. Я помотала головой в ответ на его предложение остаться.
- Нет, Илья Иванович. Не могу. Слишком это будет для меня больно. Хотя…
- Что «хотя»?
- Мне жаль уходить и боль эта – моя собственная глупость. Но надо просто…отдохнуть. Вот и все. Пара лет – и я в порядке. Тогда, может, вернусь.
- А как же семья…? Ты, вроде, раньше о змеятах упоминала…
В моих глазах закипели слезы. Я смежила веки, чтобы не заплакать. Я буду сталью. Я не могу позволить себе раскисать. Нечего быть нюней. Когда я снова посмотрела на директора, взор мой был холоден и равнодушен.
- Я рассчитывала свить гнездо с Торинагом, но я думаю, вы знаете, что он погиб на этой практике. Нового кандидата в супруги у меня нет, значит, семьи не будет. Все просто.
- Торинаг? Я и не знал, что вы с ним…
- Мы нравились друг другу, не более. Он был единственным из моих…друзей, кого я хотя бы могла терпеть. Остальные при долгом общении вызывали приступы бешенства.
- А ты с запросами, как я погляжу. И ни один не запал в душу?
- Один запал. Только я ему не нужна. И вообще, вряд ли кто-то нужен.
Илья Иванович покачал головой:
- Вечно ты сама себе проблемы создаешь. Ладно, иди уже. Поздравляю с успешным окончанием Академии. Желаю успехов на новом поприще, какое бы ты себе не избрала.
Поблагодарив его, я вышла из кабинета, быстро дойдя до конюшен. Счастливый Сивка радостно потянулся ко мне, и я сунула ему сочное яблоко, прихваченное в столовой. Закинув на его спину мешки, я повела его наверх, к солнышку.
Конь довольно фыркал и прядал ушами. Оказавшись на поверхности, я вскочила в седло, пуская застоявшегося зверя в галоп. С громким ржанием он носился со мной по яркой и сочной траве, разбрасывая комочки вырванного копытами дерна. Вдоволь накатавшись, желая в последний раз просто насладиться прогулкой, я дала большой круг по живописным местам. Однако, моя грусть быстро передалась умному коню, он стал останавливаться и оглядываться на меня. Я спешилась, остановившись возле небольшой березовой рощицы. Обняла своего любимца, целуя бархатную морду. Сивка вопросительно всхрапнул. Меня прорвало. Слезы хлынули не ручьем – рекой. Конь лизнул меня в нос шершавым языком.
- Ох, Сивка! Да как же я тебя оставлю?! Не могу я. Я ж тебя вырастила…ты мне единственным другом был… Да что же это за судьба такая? Или, может, это я такая дура? Чего бегу, от чего спасаюсь? От боли? Эгоизм. От мужчины? Переоценка себя любимой. Как же это все глупо, Сивка…Нет бы себя перебороть и заниматься тем, к чему душа лежит…Нет, стараюсь себя убедить, а заодно с собой и всех окружающих, что мне все надоело, что я хочу простой жизни… Как же. Дура я! Малодушная дура! И это не лечится. Вот скажи, Сивка, что мне делать, а?
Конь мотнул головой в сторону седла и топнул копытом.
- Покататься…это сейчас, а я про вообще.
Сивка покрутил головой и ткнул мордой в сторону севера.
- Предлагаешь вернуться в Китеж?
Конь закивал.
- Я тебя туда отведу, но сама не вернусь. Не могу там оставаться. Лишние и пустые мысли до добра не доводят.
Сивка стал яростно трясти гривой.
- Знаю, что не хочешь. А я не могу там оставаться. И тебя взять не могу…в моем доме нет конюшни, да и гулять и пастись тебе там негде – кругом лишь бетон и асфальт…
Конь повесил голову. Я потрепала его по холке:
- Ну, хочешь, я тебя по выходным навещать буду? Покатаемся, пообщаемся и до следующей недели…
Сивка мотнул головой и всем телом отвернулся. Обиделся. Я встала перед его мордой:
- Ну хоть ты … Сивка, пожалуйста! И так плохо…
Конь отошел на шаг.  Я уронила протянутую руку. Вот и все. Зажав дрожащей рукой поводья, я повела животное обратно к порталу в Китеж.
Город был пуст и тих, словно вымер. Я отвела любимца в конюшню, вычистив и хорошо протерев его шкуру, обычно сияющую, как костер в ночи, а сейчас будто потускневшую от обиды и горя. Слезы текли по моим щекам на густую оранжевую шерсть. Не выдержав, я повисла на широкой конской спине, захлебываясь от рыданий. Прощай, друг. Не судьба. Шерстка на спине животного потемнела от потоков горьких слез. Ну почему я всегда остаюсь одна?! ЗА ЧТО?! Не в силах больше терпеть муку расставания. Я последний раз чмокнула коня, потрепав за левое ухо. Подхватив снятые с него сумки и вскинув их на плечо, я припустила к порталу, надеясь, что никто не увидит моего заплаканного лица. Зачем показывать свои слезы чужим людям? Они не поймут причины, да нет смысла понимать. Я стиснула зубы, заставляя себя прекратить плакать. Я СТАЛЬ! Я НЕ БУДУ ЛИТЬ СЛЕЗЫ! ОТНЫНЕ И ВПРЕДЬ! Тяжело выполнить этот зарок, но я постараюсь. Очень-очень постараюсь.
Сумки оттягивали плечо. Сейчас я опять в Академию, а оттуда пешочком до дома. Благо, идти не очень далеко. Может, дня два быстрым шагом.

Конец первой части.

От автора:
Тем, кто уже читал этот фанфик на другом форуме, наверняка покажется странным, что этой главой я завершила часть 1…но я уже предупреждала читателей, что «Смерть» будет переписываться и видоизменяться.
Короче, подумала я, подумала…и решила, что шибко она длинная выходит, вот.